Ден Истен - Маги и люди

– Мчи, милый.

Останки ее вишневого «Лексуса» вдруг покрылись ржой и рассыпались в пыль, которую тотчас развеял невесть откуда налетевший ветер. Движение возобновилось, на лица очевидцев вернулось беспечное выражение – они уже и не помнили, что произошло несколько минут назад.

Утром София сидела за столом в квартире Вики, пила чай и неспешно рассказывала:

– Угробила мою машину, видно, хотела меня на тот свет отправить. Оно и понятно, мы с ней всегда враждовали. Затаила злобу. Никак не может забыть ту стычку при Мон-Се-Жан.

– Где?! – озадаченно спросила Вика, закидывая в рот конфету.

София смутилась, мысленно коря себя за излишнюю словоохотливость.

– В историю она вошла как битва при Ватерлоо, – неохотно пояснила она.

Вика подавилась конфетой, закашляла.

– И только не спрашивай, сколько мне лет, Вика! – умоляющим тоном попросила София. – Ты даже представить не можешь, каких трудов мне стоило это скрыть!

Фура проехала еще метров десять, прежде чем остановиться. Ева подхватила рюкзак и побежала следом. Встала на высокую ступеньку и с трудом открыла дверь кабины огромного американского тягача. Дальнобойщик в кепке и с рыжей щетиной подмигнул.

– Куда тебе, красавица?

– Здравствуйте, в Странногорск.

– Куда?! – бородатое лицо вытянулось от удивление.

– Не по пути? – спросила она. – Ну, тогда извините.

Она уже приготовилась спрыгнуть, но водитель сделал жест: залезай. Ева забралась в просторную кабину и уселась в глубокое кресло.

– Да у вас тут жить можно! – с удивлением воскликнула она, осматривая недра просторной кабины. Даже холодильник с кофеваркой имелись.

– А то! – довольно сказал он. – И кроватка есть!

Он показал на кровать у дальней стены кабины.

– Понятно! – Ева дернула за ручку.

– Мы еще даже никуда не поехали! – удивился водитель.

– Я найду другую машину с менее озабоченным водителем, – она открыла дверь и уже высунула ногу, чтобы спрыгнуть, минуя ступеньку.

– Да ты подожди! – засмеялся он, схватив за плечо. – Я про кровать в другом смысле! В том, что да, действительно жить можно! А ты что подумала?

Ева смутилась, глядя в его простое заросшее лицо.

– У меня дочь твоего возраста! – обиженно сказал дальнобойщик. – Тебе сколько? Лет семнадцать?

– Восемнадцать.

– Вот я и говорю: практически одногодки. А ты сразу: «кровать»!

– Это не я про кровать, а вы! – еще больше смутилась Ева. – А что я должна была подумать?

Водитель вздохнул.

– Дверь закрой. Не трону я тебя.

Он вырулил на трассу и хмуро уставился на дорогу. Минут десять ехали молча, слушая мерный гул мощного двигателя под капотом.

– Вы до Странногорска? – наконец нарушила тишину она.

– Нет, мне дальше, – не глядя на нее, ответил он. – Я тебя до Ракитного довезу, это село такое, а Странногорск – он направо будет в тридцати километрах. Там автобусы ходят, доберешься.

– Спасибо. Я вам хорошо заплачу.

– Разберемся! – отмахнулся он.

– А сколько мы ехать будем?

– Ну, со всеми остановками – дней шесть, – прикинул он и глянул на ее дорогую одежду. – А почему такие сложности? Человек ты небедный, это сразу видно, могла бы самолетом долететь за несколько часов.

– Так сложились обстоятельства, – уклончиво ответила Ева. – Не волнуйтесь, проблем из-за меня не возникнет. Никого не убила и не ограбила.

Подумав, соврала для пущей убедительности:

– Меня никто не ищет. Просто захотелось дорожной романтики.

Водитель засмеялся так заразительно и громко, что она заулыбалась.

– Какая еще дорожная романтика?! Сидишь целыми днями в кабине с остановками только на пожрать, в сортир сходить да помыться. И посты на каждом шагу, чтоб они все провалились!

– Посты? – насторожилась Ева.

– Да, посты. А что ты так напряглась? – он прекратил смеяться и остановил машину. Повернулся к ней с изучающим видом.

– В общем так, девочка. Либо рассказываешь, в чем дело, либо я тебя высаживаю.

Ева задумалась. Это была уже пятая машина, которую она останавливала. Водители первых четырех отказались по разным причинам, а стоять и голосовать на ночной трассе – удовольствие сомнительное и небезопасное.

– Со мной в соцсетях связалась одна женщина и сказала, что люди, которых я до вчерашнего дня считала родными родителями, таковыми мне не являются. Удочерили, когда была совсем маленькой. Вот еду к ней, чтобы все выяснить.

Дальнобойщик снял кепку и задумчиво потрепал слежавшиеся волосы.