Пола Брекстон - Возвращение ведьмы

Старик глубоко затянулся, прикрыв глаза и задумавшись.

– Однако? – попыталась я навести его на мысль.

– Он не верил в себя.

– Хм.

И снова тишина. Мимо пролетела, направляясь к южным гнездовищам, чайка. Старик покачал головой.

– Все знания, вся ученость и мудрость… и он все равно не знал, где его место. Он был лишь ходячей библиотекой, подборкой знаний, к которым при надобности мог обратиться любой человек. Гвинвор не понимал сути. Истинной ценности даров, данных ему свыше.

– Да?

– Он не осознавал, что он не просто хранитель учения, он сам – учение. Их нельзя разделить, как нельзя это сделать с гладью озера и отражением луны на ней.

Старик наконец повернулся ко мне и кивнул, словно объяснил все предельно ясно и я должна была все понять. Вот только я не понимала. Пока он не задал следующий вопрос:

– А что насчет тебя, Теган? Ты просто сервант для всего, что изучила, или стала этим всем сама?

Пристальный взгляд старика пугал.

– Как вы узнали, что я здесь? – наконец спросила я, не в силах больше сдерживаться. – Почему вы пришли? И как сюда добрались?

Старик поднялся и шагнул к обрыву. Я машинально последовала за ним. Мне казалось, он вот-вот упадет, а его самого совершенно не волновало, что еще пара дюймов, и он разобьется насмерть. Старик даже не смотрел на осыпающийся край тропинки, а по-прежнему не сводил с меня взгляда.

– В тебе заключена невероятная магия, Теган. Западный ветер уносит ее с твоим дыханием, магию впитывают поры твоей кожи, твоя душа звенит ею, да так, что звучание отдается в костях. И ты все равно не веришь в себя. Только ты можешь принять данные тебе дары, дитя. Только от тебя зависит, сможешь ли ты наслаждаться собственной необыкновенной силой. А когда сможешь, когда наступит момент прозрения, ты станешь собой. Ты станешь Теган Хедван, «красавицей, что умеет летать».

– Но я…

Я не успела закончить предложение. Старик, от которого я не ожидала такой силы и скорости, шагнул вперед и уверенно столкнул меня с обрыва.

И я рухнула вниз.

Мысли спутались. Вопросы, проклятия, молитвы, паника, страх, грусть, сожаления, – все вмиг смешалось в один клубок. Я проносилась мимо острых гранитных скал, или же они мимо меня; я ли летела к безжалостным камням, или они приближались ко мне – в то жуткое мгновение мне было все равно. Благоразумие, планы на жизнь, на день, что уготовила мне судьба – ничего больше не имело значения, ведь меня ждала верная смерть.

И вдруг я услышала напев шаманки, которую искала по всей Сибири. Смех ведьмы-худу из Луизианы. Зов сестер-ведьм со всех уголков земли, они звали меня по имени. Но громче всего прозвучал единственный сильный голос. Она произнесла лишь слово.

Лети!

Я вспомнила Элизабет, как она когда-то взяла меня за руку, и мы взмыли к ночному небу, как мы парили и скользили по воздуху.

И я взлетела.

А когда наконец приземлилась на вершину утеса, старика уже не было.

В следующие дни мы полностью сосредоточились на своей защите. К концу месяца луна начала расти. Да, до весеннего равноденствия оставалось еще несколько недель, и кругом лежал снег, но воздух уже пахнул просыпающейся жизнью, обновлением и расцветом. Настало время сделать подношение Богине и попросить ее заступничества. На кухне мы собрали необходимые для ритуала вещи – свечи, воду из священного источника, побеги тимьяна и лаванды, квадратный кусочек шелка – и стали ждать, пока ночная тьма не окутала всю деревушку. Мой алтарь находился в саду за домом – обрамленный изгородью камень и родник, где Теган когда-то увидела истинное обличье Гидеона. Пламя белых ритуальных свечей подрагивало на холодном воздухе, отбрасывая крошечные пляшущие тени. Я вглядывалась в огоньки и вспоминала пожар, охвативший Бэткомский лес пять лет назад. При свете дня мы, стоя на вершине низкого холма, увидели бы нетронутые верхушки, однако в лесу наверняка остались деревья, что хранили на себе шрамы той ночи. Пахло маслянистым ладаном. Теган начала читать молитву Богине, взывая с просьбой дать нам силы, предупредить об опасности, защитить нас своей непоколебимой любовью. Я сложила травы в центр кусочка шелка, накрыла их уголками ткани и подожгла от пламени свечи. Шелк зашипел, вспыхнув, и я бросила его в воду.

– Благослови нас своей мудростью, – тихо произнесла я. – Надели нас своей силой. Яви нам то, от чего мы должны уберечься.

Мы с Теган уставились на небольшое озерцо. Его поверхность подернулась рябью, втягивая угольки и пепел подношения. Поблескивающая вода отражала лишь тусклый свет луны, который вдруг стал розоватым, затем ярко-оранжевым и, наконец, насыщенно-красным. Страшная алая вода кипела и бурлила, словно кто-то развел под ней огонь. Я охнула – от пузырей исходил тошнотворный запах. Мы с Теган отшатнулись, не желая вдыхать ядовитые испарения.