Саша Сударикова - Волшебство обычного дня

Отыщи свою значимость в жизни.

Иначе будешь зависим от других,

искать в других свою суть

Обилие разместившейся столетней пыли не мешало каждой детали большого дома выглядеть благородно.

В гостиной плотные бордовые бархатные шторы, осознавая своё великолепие, распустили волнами полотно, надменно ниспадая с мощных плинтусов.

На мощном дубовом комоде, цвета чёрного кофе, в полном одиночестве, стояли песочные бежевые часы. Разноцветный песок тоскливо лежал на их дне. Жёлтые песчинки олицетворяли энергию солнца, голубоватые схватили частичку неба, зелёные, красные, фиолетовые и оранжевые слились в большую охапку цветочного поля.

Песчинки времени, которое здесь остановилось, впало в анабиоз, словно лягушка при минусовой температуре.

Тяжёлая софа обитая велюром цвета клубничного джема с элегантными ножками, переходящими к полу в завитки, стояла напротив солидного камина.

Бледно-жёлтый огонь бежал по телам угольков в камине. Они медленно тлели, угасая. Котелок безучастно висел в воздухе, давно растеряв свою воду.

В углу комнаты стоял шкаф внушительных размеров в котором с аккуратной бережливостью на вешалках были развешаны элегантные костюмы женского и мужского рода.

Люстра свисала с потолка каплевидными бусинами на золочёных тонких нитях. В раскрытое окно то и дело залетал игривый сквозняк, шалил и запутывался ногами в водопаде этих нитей. Отчего люстра звучала разными оттенками голосов свирели, флейты и дудочки.

Каменный отшельник стоял в неприступном хмуром молчании.

Дом пустовал много веков, охраняемый непроходимым колючим лесом.

А вокруг сменялись сезоны года.

Налетала, кружась, белая суровая зима. Весело завывая и улюлюкая, разбрасывала хлопьями снег на макушку дома.

Следом приходила ласковая весна, горячими объятиями кутая деревья и кустарники, целуя холодные стены дома и замёрзшую землю около его ступней. От чего снег быстро превращался в капли, которые сливались в широкие ручьи и шумной толпой, болтая и кружась исчезали за горизонтом.

А им вслед уже птичьей трелью голосило жёлтое с разноцветными пятнами лето. Оно весело бегало возле дома, раскидывая пушистые цветы и траву с чудно вырезанными краями. Нежно трепало дом за щёки и гладило черепичную макушку.

Солнце озорно обкидывало его со всех сторон тёплыми ласкающими лучами. Ветер носился по крыше, уговаривая присоединиться к чехарде. Радостные дождевые капли, в дни слякоти, отстукивали чечётку на его стенах, предлагая компанию, но всё это не вызывало в каменном великане интерес к жизни.

Лето не засиживалось в гостях и бабочкой улетало проч. А его место тут же занимала трогательная осень. Яркая в своём пёстром наряде она не спеша ступала на носочках по уже остывшей земле. Замечала любое несовершенство и боль каждого живого существа. От этого огорчалась и много плакала.

Осень чувствовала печаль гиганта и ещё больше расстраивалась, поэтому дом в этот период заливало дождём.

Но наступало время, и она тоже уходила, освобождая место суровой зиме.

Затем всё повторялось. Времена года сменяли друг друга, а дом, находясь в унынии, дряхлел.

Много веков людской дух не топтал ворсистых ковров этого исполина.

Седые ставни начинали слипаться, закрывая и без того уже еле видящие тусклые окна.

Одиночество – это хищник, который набрасывается внезапной змеёй или долго наблюдает как тигр, а затем спустя годы поражает свою жертву смертоносным клыком.

Дом погибал по второму варианту.

***

В этот день было по-особенному холодно. Похоже, лето ещё не успело навеселиться и уходить не спешило, а осень уже ступала по земле и с недовольным видом старалась прогнать задержавшуюся гостью – тыкало острые ветряные пики в солнечные ромашки. Поэтому по утрам зелёная трава была покрыта инеем, а ручьи тонкой коркой льда.

По непроходимому лесу шёл треск. И вот наконец кусты выплюнули молодого растрёпанного парня. Замёрзший и усталый, он не сразу заметил каменный дом. В отличие от дома, который почувствовав человеческое существо сразу оживился.

Наконец, парень увидел каменное строение и поспешил в нём укрыться. Но только приготовился постучать в дверь, как дом поспешно её открыл, приглашая войти.

Перед юношей предстала огромная гостиная. Его лицо расплылось в улыбке при виде камина. Подбросив несколько дров лежащих рядом, он расположился возле огня на мягком ковре, подставляя своё замёрзшее тело ласкающему жару.