Влад Райбер - Семь ликов страха

«Значит ты умрёшь осенью», – сказал я с надеждой.

«К концу лета, если ты не отдашь мне своё тело. Мы как бабочки. погибаем если не находим место для зимовки», – с сожалением сказал мёртвый Дима.

Я сказал, чтобы он не тратил время, потому что не собираюсь отдавать ему своё тело, а он снова повторил, что я передумаю.

Мне противно от одной мысли, что это гадкое существо будет жить внутри меня! Я перестал его бояться, поэтому разговариваю с ним грубо. Я сказал, что он мразь, как и весь его род и, что они специально выбирают подростков, потому что им легче задурить голову. А он ответил без обиды: «Взрослые тела для переселения не годятся, ведь они уже сформированы, а детские часто оказываются слишком слабы, чтобы выдержать такую сложную метаморфозу. Подростки от тринадцати до шестнадцати лет подходят идеально».

Может, нехорошо это с моей стороны, но я посоветовал мёртвому Диме поискать себе подростка, который и так хочет умереть, чтобы его не пришлось долго уговаривать. А эта тварь мне сказала, что дети желающие смерти часто живут в семьях, где происходит много всего плохого, их избивают или постоянно на них морально давят, а нектохетам хочется жить в комфортной среде до следующей линьки, а ещё они выбирают здоровые тела, поэтому смертельно больные дети им тоже не подходят.

«Значит вы хотите жить, а я должен умереть?», – раздражённо спросил я, мне было всё труднее выносить этот разговор.

«Твоя жизнь бессмысленна и останется такой, – в своей равнодушной манере ответил труп. – Я предлагаю тебе избавиться от многолетних страданий. Люди только притворяются, что им нравится жить. Я вижу ваши мысли».

У меня случилась истерика, и я стал орать, не боясь кого-нибудь разбудить: «Убирайся! Убирайся!».

Мёртвый Дима неторопливо встал и покинул мою комнату. Я думал, что на мои крики сбегутся родные, но никто не пришёл. Мне одному приходится справляться со своей бедой.

9 июля 2004 года

Я убираюсь в комнате каждый день. Повесил липучки для мух на люстру, намываю пол, чищу стул хлоркой. Мама удивляется и радуется тому, какой я стал чистоплотный, а сама как будто перестала замечать эту трупную вонь.

Мне звонил Колян, наверное, хотел позвать кататься на велосипедах, но я не взял трубку. Не до него.

Сегодня утром мёртвый Дима не пришёл, но я даже не питал никаких надежд на то, что он не явится снова. И я встретил его на улице, сразу после того, как увидел Свету. Он как будто специально подгадал этот момент.

Я ходил в магазин, а когда возвращался встретил её у подъезда. Как я понял потом, она дожидалась подругу, чтобы пойти на пляж. Она была в шлёпанцах, в коротких шортах и светлой майке. Я прошёл мимо неё, мы встретились взглядами всего на секунду. Она заметила меня. А потом я сел на скамейку, будто бы отдохнуть и стал украдкой любоваться ей.

Потом пришла её подруга, она тоже симпатичная, но Света мне нравится намного больше. Я проводил их взглядом и уже собирался уходить, как вдруг рядом со мной появился он.

Был день. Всюду ходили люди. Совсем недалеко две девочки играли в бадминтон, а передо мной стоял мертвец, и от него несло так, что хотелось кашлять.

Чтобы не выглядеть как сумасшедший, я, почти не шевеля губами, спросил почему его никто не видит кроме меня. Он сказал: «Я их отвлекаю. Знаешь, фокусникам, иллюзионистам удаётся делать все свои трюки, потому что они умеют ловко отвлекать внимание. Мы умеем заставлять людей смотреть мимо нас, даже если ты будешь тыкать пальцем и кричать, что я здесь, они не смогут посмотреть в мою сторону, если я не захочу. Люди всегда будут смотреть мимо».

«Телепатия», – сказал я. Мёртвый Дима ответил: «Называй это как хочешь».

Потом он заговорил о Свете. Наверное, он пришёл, чтобы сказать мне всё это, хотел унизить меня и разуверить в моих надеждах.

«Эта девушка не разделит твоего чувства. Зря ты о ней столько думаешь», – сказал он.

Я не смотрел на мертвеца. Мне было противно разглядывать его гниющую плоть при свете дня.

«Ты её мысли тоже читаешь?», – я почувствовал глубокое разочарование.

«Нет, мне не нужно читать её мысли, чтобы это понять. Она почти взрослая, а ты выглядишь как ребёнок, ростом не высок, худощав, к тому же ты не из тех, кого считают красивыми», – он мог мне соврать, мог ответить, что заглянул в её голову, но он сказал мне правду.

«Внешность – не главное», – я спорил, будто передо мной стоял обычный собеседник, а не разлагающееся распухшее тело в грязной одежде. Насколько же я привык к этой твари.