Геннадий Тарасов - Нелюбим

Только вот придет ли она? Тант нахмурился. Сказала, что да, значит, должна быть. Ну, а если… ну, а если нет – придется побеспокоить ее еще раз, обязательно. Где ее найти, не секрет.

Ветер, пробуя силы, крутнул желтый песок на дорожках. И, видимо почувствовав себя достаточно отдохнувшим, он прошелся по траве, задрал платьице подвернувшейся девчонке, прошумел в листве деревьев и был таков. Откуда-то из Центра донесся бронзовый бой колокола:

– Бом-бом-бомммм!..

Тант бросил взгляд на руку, часы подтвердили: уже шесть!

– Как вы чудесно устроились! – раздался голос за спиной.

Он оглянулся: Лалелла! Все же пришла!

Поспешно встал и подвинул девушке стул.

– Очень рад, что вы нашли время. Одному мне было бы грустно провести этот вечер.

– Почему же? Разве одиночество повод для грусти?

– Конечно! Я это знаю. Именно потому, что вы не пришли, мне было бы грустно.

– Но я же пришла?

– Об этом и говорю. И я рад, что вам здесь нравится.

Зеленый свет мягко изливался из глаз Лалеллы, подавляя и приглушая другие краски. Мир покажется таким, если увидеть его сквозь осколок зеленого стекла. От такой насыщенной зелени, а может и от других причин, Танту вдруг сделалось зябко, но очарование, тем не менее, не проходило. Возникло ощущение нереальности происходящего, будто бы выплеснулась вода из озера и накрыла его с головой, отгородив от остального мира. Тант встрепенулся, чары рассеялись, и он определил насмешку во взгляде зеленых глаз.

– У вас удивительные глаза, – восстановил равновесие он. – Прямо колдовские. Насмешка померкла.

– Правда? Что ж, я не против, – улыбнулась Лалелла. – Но вас же интересуют не они? Не мои глаза?

– Меня интересуете вы, ваш цельный образ – в том числе и глаза. И ваши взгляды, и теория, – улыбнулся Тант. – Хотя, по правде сказать, больше вы. Но – рассказывайте, рассказывайте, пожалуйста, я внимательно слушаю.

Знакомым уже жестом девушка повела плечом.

– Что же рассказывать? Теории ведь, собственно-то, никакой и нет. Так, отдельные мысли по поводу. Скорей даже, облаченные в слова ощущения.

– Тем более рассказывайте, это еще интересней – знать, как мыслит художник, – подбодрил ее Тант.

– Хорошо, – Лалелла кивнула головой и смешно закусила губу. Помолчала, сосредотачиваясь.

– Посмотрите кругом себя, – начала она. – Вы видите мир, в котором мы живем, эти деревья, озеро, этих лебедей, цветы, людей, это небо над головой. Не скажете ли, что их объединяет? Не торопитесь с ответом, всмотритесь. Говорят, что нет ничего вечного, все преходяще, всему свой черед, свой срок. Это верно, но лишь отчасти. Есть, есть нечто незыблемое, что объединяет все предметы и явления во вселенной. Вас не смущает такая глобальность? Я знаю, это нечто – красота. Да-да, красота. Вы посмотрите, как прекрасна жизнь! Как переполнена она красотой! Но пойдем дальше. Я смею утверждать, что и в безобразии есть своя красота. Даже пыль, обыкновенная пыль на дороге по-своему красива, надо лишь заметить это. Камень, цветок, лягушка – все они таят в себе свою каплю красоты. Что больше, что меньше, но ничто, даже самое безобразное, не лишено этой капли. И красота не исчезает. Погибнут лебеди, а их красота останется. Погибнет все, а красота останется. И, быть может, когда-нибудь в мире останется одна лишь красота…

– В чистом виде? – не удержался от вопроса Тант. – Но кому она будет нужна? В смысле, для чего красота нужна, если ее некому оценить? Я понимаю так, что красота – это способность предметов там, или живых существ затрагивать в нас определенные чувства и вызывать определенную же реакцию в сознании. Если не будет нас, не будет нашей реакции – не родится, значит, и само понятие, красота! Да и кому она будет нужна без людей?

– Ну, – улыбнулась Лалелла, – это субъективизм, не будем забираться так глубоко. Согласимся просто, что красота есть, существует реально и – достаточно самостоятельно. Все остальное вынесем за скобки. Значит, ее можно выделить, как вы говорите, в чистом виде. Как это ни странно звучит, мне думается, что такое вполне возможно. И художники уже делают кое-что в этом направлении. Не только художники, но они больше других. Конечно, первые шаги слабы и робки… Но придет время, и производство красоты будет освоено в любых количествах. Это моя мечта. Представляете, что произойдет, если наполнить мир красотой!..

– Думаю, что будет приторно и очень скоро надоест. Возможно, тогда возникнет новое понятие красоты…