Рената Лукьянова - Гемма, ода и другие. Бартер

Торговка резко вскочила на ноги и уставилась на Зирха. Гемм сопел в две дырочки, всем своим видом обещая, что никому ничего не расскажет. Только бы получилось…

Ребе Шинкерман прикрыла глаза и сосредоточилась на дорогой оправе, которую, по – хорошему, надо было бы посадить на цепь.

По его возращению она так и сделает. А этот засранец вернется! Как пить дать вернутся, или она не Шинкерман!

Теперь – собрать все, что она о нем помнила, начиная с самой первой встречи. Глаза, жесты, улыбка…Нет, улыбку не надо, а то бедный камень испугается…

Годы молчания сказались и на умении сверкать. Обычно поисковой звук напоминал звон колокольчика или напевы свирели, но никак не обалделое:

– Вей зе мир, Селка ты шо творишь?

Перед глазами как будто развернулась подробная карта. Там, у маленького фонтана, в пасти золотой рыбки – еще бодрствующий нод.

Торговка была невероятно удивлена тем, что ядро откликнулось настолько быстро и безболезненно. Однако еще больше удивился Авик, который зашел проведать своего пациента, да так и остался стоять на пороге с открытым ртом.

– Селка, то шо? – как назло, опомнился Авик невероятно быстро.

Торговке даже не надо было смотреть на свою грудь. Глаза дорогого коллеги говорили сами за себя.

– Авик… – нет, вариант крикнуть «Смотри, голая Сотлисса!» и дать деру, тоже не прокатит. Не поверит.

Кетаналька набрала побольше воздуха, чтобы как следует объясниться, но вместо привычного потока красноречия у нее вырвалось лишь скупое:

– Авик, мине таки надо идти и бекицер!

Селка попыталась протиснуться между дверным косяком и немалым брюшком дорогого товарища.

– Ыгы!

– Авик, таки не будь фраером, дай пройти!

– Куда? Я с тобой!

– Авик, ти таки видишь этого бедного и почти мертвого человека? – торговка обращалась к дорогому коллеге как к умственно отсталому дитяти, которому добрые взрослые пытались объяснить, что задушенная им кошечка не воскреснет – Так вот, если я вот прямо счас не уйду, очень скоро туточки будет лежать еще один. Только на тот раз – взаправду мертвый.

Аватор послушно перевел глаза на лежащего гемма и отстраненно кивнул. Мимоходом он отметил, что за пару часов пациенту стало намного лучше. Исчезла нездоровая бледность кожи, грудная клетка покачивалась в такт ровному дыханию, да и в целом вид гемма уже не вызвал мысли о скидках на веночки.

– Но как ты… – полусвятой потрясенно уставился на дорогую коллегу. Предчувствуя град вопросов, Селка, отмахнулась по примеру охотника.

– Я тебе таки потом все очень – очень подробно расскажу. Если вернусь! Пойдет? А до этого – Авик, я таки прошу – никому ни слова за то, шо видел!

Аватор обалдело кивнул, пропуская торговку. На ходу Селка скоренько накинула жакетик и плотнее запахнулась. Не хватало еще, чтобы в таком виде ее словила великая героиня. Тогда у бедняги Алекса не останется никаких шансов.

– Кхе-кхе-хке… а куда ушла Сирена? – аватора окликнул слабый голос.

Авик так и сел с открытым ртом. Похоже? сегодня Мать – Создательница задалась целью показать своему смиренному чаду все чудеса, на который была способна. Без пяти минут покойник? как ни в чем не бывало, открыл глаза и попытался сесть.

– Та лежите вы ужо, не напрягайтесь! – аватор легко ткнул Зирха по плечу, из – за чего гемм тотчас упал на подушки. Ну дорогая коллега, ну удружила! И главное – какой – то задрипанный гемм знал все с самого начала, а он, практически брат родной, нет?

– Поразительно! Оно практически восстановилось!

– Как так? – забывшись, аватор откинул одеяло и пощупал ядро. Камень был абсолютно гладким и горел ровным светом.

– Я слышал песню Альмандина – Зирх казался задумчивым – Только мне всегда казалось, что ее слова раньше были более пристойными… Авик, что с вами?

– Та вы лежите, лежите, не напрягайтесь! – голос аватора был слаще меда, однако руки сами собой сжимались в кулаки.

Если эту заразу не прибьют, он сделает это своими собственными руками.

Так быстро ребе Шинкерман бегала только один раз – когда науськанная недовольным клиентом толпа решила, что проще и дешевле убить двух катал, чем требовать с них компенсацию за больные животы.

До закрытия нода оставались считанные секунды – точка перехода уже практически растаяла в воздухе и ее расположение скорее угадывалось. Торговка в последний момент успела проскочить в сворачивающийся кусочек реальности. Спустя пару мгновений телепорт выплюнул ее в печально знакомом месте.