Макс Кроу - Мир камня

Сашка тоже не горел желанием подвергнуться допросу соседки, поэтому вжался в дверь, ожидая, пока кто-нибудь ему откроет.

Тетя Оля смерила подозрительным взглядом Митю.

– Здравствуйте, – промямлил он, пятясь к своей двери.

– Здравствуй-здравствуй, – слишком высоким голосом поздоровалась она, с прищуром изучая разбитое лицо Мити. – Ты что, подрался?

Она быстро перевела взгляд на Сашку, который безнадежно пытался стать незаметным, что с его ростом было невозможно.

– Ага, вы подрались, – на лице тети Оли появилось хищное выражение. Она явно предчувствовала, с каким удовольствием прочтет лекцию о воспитании детей родителям обоих мальчиков.

– Да что вы, тетя Оля, – попытался изобразить улыбку Сашка, – мы в футбол играли.

– И мяч на вас напал? – ехидно уточнила тетя Оля.

Митя угрюмо посмотрел на Сашку. В какой футбол? Они выглядят так, будто встретились с разъяренными болельщиками после проигрышного матча.

– Тетя Оля, мы с Сашей были вратарями, – негромко сказал Митя, – а на воротах приходится ловить мяч, и не всегда удачно получается…

Тетя Оля продолжала с прищуром изучать лица обоих, пока мальчики переглядывались. Наконец, в замочной скважине Сашкиной двери кто-то заскрежетал. Значит, он сейчас будет спасен. Митя достал ключ и тоже начал открывать дверь, надеясь, что разговор окончен.

– А что-то я твоих родителей со вчерашнего дня не видела, – вдруг сказала тетя Оля.

Митя замер. В этот момент дверь Сашкиной квартиры открылась и на пороге появилась Нина Васильевна – его мама. Страшная женщина, если всерьез воспринимать те угрозы, которыми она осыпала сына звучным голосом по вечерам. Не зря Сашка боялся, что она встретиться с тетей Олей.

– Опять подрался? – громко спросила она сына, пока тот пытался протиснуться мимо нее в коридор.

– Нина Васильевна, мы на воротах стояли, – попытался вмешаться Митя. Конечно, ему было бы выгоднее молчать и проскользнуть в квартиру незамеченным. Но за этот сумасшедший вечер он стал относиться к Сашке по-другому. Митя впервые чувствовал к кому-то чужому что-то еще, кроме неприязни. Ему почему-то захотелось защитить великана Сашку от его злобной мамаши.

Нина Васильевна благородный порыв Мити не оценила, она уже вступила в беседу с тетей Олей, жалуясь на сына-оболтуса. Правда, тетю Олю больше интересовало, почему пропали Митины родители.

– Они здоровы? – наседала она на мальчика, – я бы хотела побеседовать с ними. Оставлять мальчика одного так надолго – это безответственно. Мало ли что может случиться.

Митя похолодел. Он буквально видел уже, как тетя Оля своим костлявым пальцем набирает телефонный номер какой-то службы и сообщает, что есть несовершеннолетний мальчик, которого нужно забрать в приют.

В это время дверь Митиной квартиры распахнулась. Он чуть было не упал в нее, но вовремя остановился. Впрочем, остановился он потому, что его сковал ужас.

На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина. Выглядел он ужасающе, у него были темные длинные волосы, собранные в хвост, уши обвешены серебряными сережками разных размеров и форм, кожа на лице выглядела так, будто незнакомец долго проспал на подушке, оставив на коже вмятины. Большое опасение внушал его рост, он был на голову выше Сашки и шире того в плечах. Серый свитер крупной вязки чем-то напоминал кольчугу, простые, но явно изношенные джинсы. Самым пугающим было то, что мужик вышел из Митиной квартиры.

Тетя Оля смотрела на незнакомца, раскрыв рот. Нина Васильевна тоже замолчала. Сашка замер. Митя почувствовал, что сейчас самое время наплевать на гордость и заорать.

– Добрый вечер, – низким хриплым голосом поздоровался незнакомец. – Вы спрашивали про родителей Мити. Они уехали.

Где-то в животе у мальчика завязался ледяной узел. Вот и всё, попался. Здоровяка прислали из какого-нибудь организации.

– Уехали? – визгливо переспросила тетя Оля. – Когда? Куда?

– Не могу вам сказать, – вежливо ответил незнакомец, – знаю только, что надолго. А меня прислали присмотреть за ним. Я его дядя, по материнской линии.

У Мити округлились глаза. Дело было гораздо хуже, чем он предполагал. Человек из государственной службы не стал бы так врать. Это наверняка был какой-нибудь маньяк или извращенец, который…

Митя не знал точно, кем был этот незнакомец, но никакого родства с ним не ощущал. Он повернулся, чтобы крикнуть Сашке правду, понимая, что лучше приют, чем общество маньяка. Но в этот момент ему на плечо легла рука незнакомца. Рука была тяжелой, а пальцы так крепко сжали плечо, что у Мити на глазах появились слезы. Он понял, что не сможет сказать ни слова – страх сделал его немым.