Натали Тумко - Герои не всегда побеждают

– Василине? Ты же говорил, что твою хозяйку зовут Маркиза?

– Сейчас – да. Но в детстве у нее было другое имя. Она и теперь им пользуется, когда попадает к себе домой. Жаль, мне с ней нельзя. Я так скучаю без нее…

– Надолго она… э-э уехала?

– Она вернется только к сезону. Видите ли, в Междумирье, откуда я имел честь прибыть, время делится на сезон и межсезонье. В сезон происходят события. И хорошие и плохие, разные. В межсезонье от этих событий отдыхают. Маркиза не живет там, только появляется на время, чтобы что-то исправить, кому-то помочь… А потом вновь исчезает. Тоскливо скитаться в одиночестве по местам, где мы были вдвоем. Обычно тогда я впадаю в спячку, но на этот раз решил…

– Тихо! – насторожилась я. – Что это за звук?

Шепот, который сначала казался мне шорохами листвы, вдруг выделился из общего фона и стали различимы слова:

– Утешь нас, утешь нас…

– О, это – плакальщицы, – ничуть не удивившись просветил меня Лен. – Ходят обычно по трое, пристают к прохожим, спрашивая совета. Скорее всего, это – начало испытаний, потому что дамочки – вполне реальное препятствие. Они настоящие.

– Что значит – «настоящие»?

– Значит, не призраки, не духи. Обычные женщины, завлеченные магией и зацикленные на какой-то одной идее. Скоро мы их увидим… Да, вон они и сами!

Плакальщиц действительно было три. Каждая из них производила впечатление безутешной вдовы, хотя я подозревала, что их трагедии куда мельче. Иначе принцессы, которые проходили до меня, никогда не справились бы с заданием.

Плакальщицы были одеты в длинные платья, аккуратные, богато украшенные, но тем не менее производившие впечатление залежалого тряпья – от них слишком тянуло плесенью. Женщин это не смущало. Они висели в воздухе в десяти сантиметрах над землей и смотрели на меня неприятными тоскливыми глазами.

– Утешь меня, – заговорила первая плакальщица. – Завтра двадцатый день моего рождения. Соберутся мои подруги, они все уже замужем, а я – нет. Они будут посмеиваться надо мной, старой девой. Что мне делать? Как справиться с печалью?

– Что ж, есть несколько вариантов решения. Во-первых, можно найти сегодня кого-нибудь и быстренько выйти замуж. Во-вторых, можно не отмечать дня рождения, гнать в шею всех этих нахлебников. В-третьих, можно сделать загадочный вид, будто кто-то у тебя есть, причем – не чета их муженькам, но особо не раскрываться, а то поймают на вранье. Кстати, мне ведь тоже двадцать. Но старой девой я себя почему-то не чувствую… Наслаждаюсь преимуществом свободной жизни. Расскажи им, как весело ты проводишь время, пусть завидуют. Поверь, любую ситуацию можно обернуть в свою сторону, надо только постараться.

Плакальщица едва видно улыбнулась, размышляя над моими словами. Что-то из сказанного мной пришлось ей по вкусу, и она засияла от счастья.

Следующей заговорила плакальщица, что стояла справа.

– Я уронила в озеро золотой венец. Озеро бездонно, венца мне не достать. Завтра приедет мой суженый, спросит, где венец? Что мне делать, как поправить горе?

– Спросит, скажешь – уронила в озеро. Захочет – пусть проверяет. Или без венца он на тебе не женится?

– Но он расстроится, это – его подарок…

– Он должен радоваться, что ты не потонула вместе со своим венцом. А посмеет ворчать – гони этого эгоиста в шею. Другого найдешь. Мне бы ваши заботы.

– Выслушай меня, – заявила третья раздраженным тоном. Эту на испуг не возьмешь. Мне пришла в голову забавная мысль. Не дожидаясь, пока она произнесет свою жалобу, я спросила:

– Кто из нас красивее: я или ты?

Плакальщица окинула меня чуть брезгливым взглядом и ответила:

– Конечно, я. Стоило унижаться и задавать такие вопросы?

– Не считаю это унижением. Обычная констатация факта. Ты, такая красавица, стоишь тут, хлюпаешь носом и спрашиваешь совета у меня, недостойной. И кто из нас унижается?

Раздражение девицы сменилось гневом. Меня это устраивало. Я продолжала:

– Благородная кровь ищет помощи у простолюдинки! Что ж, послушаем, что там у тебя стряслось? Порвала туфельку? Главный осел королевства разболтал государственную тайну в курятнике?

Плакальщица выдохнула вслух возмущенный хрип (то ли не хватило ее на большее, то ли нехороших слов она не знала) и вихрем, схватив за руки своих подруг, понеслась в чащу, забрав с собой запах плесени и тоску.

И это ваши испытания?

– Ловко вы их, – восхитился Лен. – Маркиза таких просто колотит. Терпеть не может плакальщиц.