Вивиан Шоу - Странная практика

Убив таким образом несколько часов, он решил, что утро уже достаточно позднее, чтобы позвонить Августу Крансвеллу в Британский музей, надеясь застать его в кабинете, а не в одном из закоулков сложного лабиринта отдела хранения. И когда Крансвелл уже после третьего гудка поднял трубку, Ратвен почувствовал неожиданно сильное облегчение.

– Алло?

– Август, – сказал Ратвен, – я вас ни от чего не оторвал?

– Нет-нет-нет… Ну, вообще-то, да, но это не страшно. В чем дело?

– Мне нужна ваша помощь в одном исследовании. Как обычно.

– К вашим услугам, милорд. – В голосе Крансвелла послышалась улыбка. – Как обычно. Какая будет тема на этот раз?

– Ритуальные кинжалы. Точнее, ритуальные кинжалы, смазанные чем-то ядовитым. – Ратвен привалился к кухонному столу, глядя на сушилку у мойки: хирургические инструменты Греты рядком лежали на нержавеющей стали, снова пройдя кипячение. Ему уже давно не приходилось стерилизовать хирургический инструмент – со Второй мировой войны на самом-то деле, – однако и через семьдесят с лишним лет воспоминания оставались такими же яркими.

Голос Крансвелла стал резче:

– И что за яд?

– Пока не знаем. Но сам кинжал чрезвычайно странный.

– Вы меня нисколько не успокоили, – заявил Кранвелл. – Что случилось?

Ратвен со вздохом оторвал взгляд от зондов и пинцетов и перевел его на декоративные кафельные плитки на стенах. Он изложил события прошлой ночи и раннего утра предельно кратко, смутно ощущая, что подробности следует пересказывать лично, словно сама телефонная линия была уязвимой.

– Состояние Варни хотя бы стабилизировалось, – заключил он, – и весь… инородный материал… извлечен и направлен на анализ. Грета говорит, что Варни должен восстановиться, но никто не знает, сколько времени это займет… И она указала на довольно заметные общие черты между этим делом и убийствами Потрошителя. Однако вам я звоню из-за кинжала.

– Ого! – отозвался Крансвелл потрясенно, но тут же взял себя в руки. – Расскажите мне все, что можете. Я не помню наизусть наш каталог оружия и доспехов, но могу пойти и посмотреть.

– Варни плохо все рассмотрел, описывает его как копье или короткое оружие, типа даги. Однако само лезвие имеет крестообразную форму. Как будто два отдельных лезвия пересекаются под прямым углом. Понятия не имею, как можно изготовить такое.

– Я нечто похожее видел, но то был не нож, – сообщил ему Крансвелл. – У дождевальных установок для газонов есть такие штыри, которыми их закрепляют в почве. Но, полагаю, ваш друг столкнулся не с ритуальным штырем от дождевальной установки.

– Да, маловероятно. Но если бы вы просмотрели припрятанные у вас кинжалы и проверили, нет ли чего-то схожего в вашем каталоге, я был бы весьма признателен. Но в первую очередь мне хотелось бы, чтобы вы проверили это по вашему собранию манускриптов.

– Манускриптов, – эхом отозвался Крансвелл. – Думаете, эта штука может объявиться в одном из них?

– Дело в монашеских облачениях. Не могу выбросить из головы средневековые воинствующие ордена, знаете ли, берущиеся за оружие в служении богу какого-то розлива. По словам Варни, они распространялись насчет нечистых созданий тьмы, очищения и так далее, чему трудно поверить в наши дни… Но, с другой стороны, вся эта история представляется невероятной.

– Я посмотрю, – пообещал Крансвелл, – нет ли чего-то в хранилище. Вряд ли хоть один из выставленных манускриптов даст нам что-то полезное, но я проверю.

– Спасибо. Я… понимаю, что вы очень заняты, – невесело сказал Ратвен. – И я вам благодарен.

– По правде говоря, мне сейчас не мешало бы сделать перерыв. Если я что-то найду, то позвоню ближе к вечеру, хорошо?

– Отлично, – ответил он. – Если у вас на вечер нет планов и есть желание пообщаться, приходите ко мне. Приготовлю вам ужин в качестве частичной компенсации за потраченное время.

Крансвелл хохотнул.

– Договорились, – заявил он. – Любая возможность не готовить самому, знаете ли… Ладно, пойду смотреть, что у нас есть.

– Спасибо, – еще раз искренне поблагодарил Ратвен.

Он повесил трубку, чувствуя себя немного виноватым из-за того, что вовлек в эту историю еще одного человека, но в основном радуясь тому, что заручился помощью Крансвелла и его возможностями по доступу к поразительному количеству первоисточников.

Привалившись к лабораторному столу, Грета терла впадинки на висках и смотрела, как ее бывший парень подкручивает колесики своего микроскопа.