Чайна Мьевиль - Железный Совет

К ночи, совершенно измотанные, они добрались на антилопах до группы деревьев и уселись на землю, глядя на Элси. Высоко в небе стояла луна, вокруг которой, точно подброшенные в воздух монетки, кружили ее дочери-спутницы. Элси сидела на земле, скрестив ноги, и смотрела на них со спокойствием, поразившим Каттера. Ее губы двигались. Шея была обвязана мужской рубашкой. Глаза вперились в пустоту.

Сквозь заросли тростника позади нее Каттер глядел на вельд. В лунном свете сандаловые и железношиповые деревья напоминали тени крадущихся убийц. Выщербленные кроны баобабов стояли сплошной стеной.

Элси кончила шевелить губами, глядя настороженно, и сняла с шеи рубашку человека, за которым они гнались.

– Я не знаю, – сказала она. – Видение было неясным. Мне кажется… нам туда.

Она махнула рукой в сторону далеких гор. Каттер промолчал. Элси показывала на северо-северо-восток, куда и без того лежал их путь. В свое время Каттер был обрадован ее приходу, хотя всегда знал, что магические способности Элси весьма посредственны. Он даже не был уверен, способна ли она улавливать истинные эманации, да и сама Элси не была уверена.

– Нам все равно туда, – сказал Каттер.

Он не имел в виду ничего дурного – мол, даже если ты ошиблась, не страшно, – но Элси обиделась.

Много дней пришлось ехать по земле, которая истязала их жарой и растениями с острыми, как колючая проволока, шипами. Мускулистые животные, на которых они сидели, тоже причиняли им немало неудобств, но с их помощью путники все равно передвигались быстрее, чем на своих двоих. Ни у кого не было сил держать ружье прямо. Фейх томился в бочонке озерной воды, подвешенном между двумя антилопами. Вода цвела, и ему нездоровилось.

Однажды путешественников напугала бессвязная болтовня, доносившаяся с неба. Хохоча и переругиваясь между собой, на них свалился целый выводок каких-то тварей. Каттер видел таких на картинках: это были глюкличи, горбатые гиены с крыльями летучих мышей.

Помрой подстрелил одну, и сестры с братьями накинулись на нее и начали пожирать прямо в воздухе, не дожидаясь, когда она упадет на землю. Пока стая прожорливых каннибалов утоляла голод, путники скрылись.

– Где же твой чертов шептун, а, Каттер?

– Да пошел ты, Помрой. Узнаю – скажу, не беспокойся.

– Двое. Двое наших погибли, Каттер! Куда мы идем?

Каттер не ответил.

– А тот почем знает, куда идти? – спросила Элси. Она имела в виду того, кого они искали.

– Он всегда знал, где они, по крайней мере приблизительно, он сам говорил мне. И даже намекал, что получает от них известия. Один его знакомый в городе вроде бы сообщил, что на след Совета напали. Вот он и сбежал, чтобы добраться до них раньше, – объяснил Каттер. Записку он не взял с собой, уязвленный ее туманной краткостью. – Однажды он показывал мне на карте, где, по его мнению, они находятся. Я вам говорил. Туда мы и идем.

Как будто все было так просто.

В сумерках они достигли подножия крутых скал и обнаружили речку, из которой с радостью напились. Фейх окунулся в нее с головой. Оставив его ночевать в воде, люди вскарабкались на утес, преграждавший им путь. На краю каменного уступа они огляделись и увидели плоскую степь, кучки огней впереди. Их было три: самая дальняя тускло светилась на горизонте, до ближней было часа два езды.

– Смотри-ка, Элси, – сказал Каттер. – Ты и правда что-то почуяла.

Здоровяк Помрой был слишком тяжел, чтобы карабкаться по отвесным каменным склонам, у Элси не было сил. Спуститься мог только Каттер. Другие уговаривали его подождать до утра, когда все вместе найдут дорогу вниз. Но, даже зная, как небезопасно разгуливать по этим враждебным равнинам одному, да еще ночью, Каттер не смог воспротивиться искушению.

– Идите, – сказал он. – Присмотрите за Фейхом. Увидимся.

Он сам поразился тому, как обрадовала его возможность побыть наедине с собой. Время точно остановилось. Каттер шагал по призрачному ландшафту, словно попав в сон земли о себе самой.

Смолкли глюкличи, не кричали ночные птицы, далекие огни светились в темноте, как нарисованные. Каттер был один. Он думал о погибшей Игоне. Поравнявшись наконец с огнями, он увидел группу приземистых строений и вошел в деревню так смело, как будто его ждали.

Деревня была пуста. Вместо окон в стенах домов зияли дыры. Огромные дверные проемы не скрывали внутренних комнат, совершенно голых.

На перекрестках роились огни: светящиеся шары прохладной магмы величиной с человеческую голову горели не ярче ночников. Ветра не было, и сгустки магмы неподвижно висели в мертвом воздухе. Однако сами шары были живыми: они гудели, их поверхность бурлила, словно страдающий несварением желудок, то и дело стреляя холодными искрами. Они походили на прирученные солнца. Другой жизни в деревне не было.