Макс Фрай - Слишком много кошмаров

Всего-то и надо было – переставить слова «я хочу» в конец фразы. Удивительно, но самые простые и понятные вещи начинают казаться таковыми только после того, как кто-то другой произнёс их вслух.

…Я думал, воздействие Кель-круальшата будет похоже на наркотическое. Наглядевшись на других сновидцев, ждал экстаза и эйфории; да чего греха таить, не просто ждал, а очень рассчитывал, полагая удовольствие справедливой наградой за самоотверженность. Пусть будет, беру.

Как же, держи карман шире.

Видимо, ко всякому сознанию у этого грешного зелья индивидуальный, чёрт бы его побрал, подход. Поэтому вместо неземного блаженства я ощутил привычную тревогу: опаздываю! Не успеваю! Надо срочно бежать!

Куда и зачем надо бежать, я представлял довольно слабо, но совершенно точно знал, что там меня ждут. И от моего своевременного прибытия зависит благополучие – понятия не имею, чьё именно. Всего Мира? Куманского Халифа? Дюжины обиженных судьбой сирот? Рыбака по имени Сао Батори, только что забросившего сеть в воды Великого Крайнего Моря? Тощего котёнка, сбежавшего с фермы в окрестностях Гогина и утратившего надежду отыскать дорогу домой? Великого поэта Нанки Вирайды, известного, вернее, никому не известного под именем Пелле Дайорла? Или его друзей, мёртвого и живого, автора Куманского Павильона – теплого безмятежного дня, стройного гула струн чуффаддага, ароматных рукавов прошедшей мимо незнакомки, размышлений о синей долины Лойи и прочего «непроницаемого пламени непознаваемого», что бы ни называл этими словами неизвестный мне куманский старик.

Теплее, уже теплее. Совсем тепло.

Впрочем, неважно. Главное – добежать.

И я бежал. Грешные Магистры, как же я бежал! В панике, задыхаясь, браня последними словами себя и всё, что вставало у меня на пути. Бежал по улице Старых Монеток, по улице Рыбьих Глаз, что в Кеттари, по Пёстрой Линии в Гажине, по скользким черепичным крышам, по вязким кучевым облакам, нёсся через Хумгат, спотыкался о древесные корни на лесных тропах, чтобы удержать равновесие, хватался за перила Шамхумского Птичьего моста, моля всех Тёмных Магистров, чтобы он не превратился внезапно в Большой Королевский между Правым и Левым берегами Хурона, и мне не пришлось начинать всё сначала.

Если это и был экстаз, меняю его на дюжину кошмаров. С доплатой, лишь бы взяли и унесли.

Но я всё-таки добежал. Сложно сказать, куда именно. Но вдруг почувствовал, что теперь всё в порядке. Я на месте, Мир спасён, сироты садятся ужинать, рыбак Сао Батори вытащил сеть с дюжиной жирных рыб, котёнок скребётся в ворота родной фермы, Куманский Халиф вкушает пэпэо [30], все танцуют.

А я наконец могу просто спокойно полежать. По всему выходит, что именно так выглядит для меня алмазный предел блаженства. Всё остальное – избыточная суета.

Возможность спокойно полежать я использовал на всю катушку. Лежал, пока не стало скучно. А скука – верный признак, что организм отдохнул. И, прикинувшись совестью, забормотал что-то вроде: «У меня столько дел, столько дел!» Что в переводе на человеческий язык означает: «Хочу поразмяться».

Да на здоровье, кто ж тебе запретит. В смысле, мне. Вставай и иди, куда захочешь.

Я встал и пошёл.

Шёл по залитой послеполуденным солнцем улице, потом зачем-то свернул за угол и внезапно оказался – даже не знаю, как правильно сказать: оказался ночью? в ночи?

В общем, там, за углом, была ночь и дул ветер – не то чтобы очень сильный, зато как бы во все стороны сразу. Поведение ветра не понравилось мне даже больше, чем темнота. Когда пытаешься сориентироваться, такие штуки сильно сбивают с толку.

– Цыц! – сказал я ветру. – Прекрати. Сам видишь, мне надо подумать.

Удивительно даже не то, что ветер меня послушался. А то, что после этого я действительно начал соображать. По крайней мере, вспомнил, откуда пришёл, обернулся и обнаружил там каменную стену – гладкую, не перелезть. И заклинание, позволяющее проходить стены насквозь, вылетело из головы, словно бы и не знал его никогда. А может правда не знал? Только собирался выучить, да всё откладывал на потом?

С меня бы сталось.

Ладно, будем искать другой выход. Не может быть, чтобы он не нашёлся. Так не бывает.

Пространство, где я оказался, выглядело как очередная строительная площадка Новых Древних, куда добросердечные горожане стащили остатки мусора, каким-то чудом уцелевшие после эпопеи с Дворцом Ста Чудес. Всюду громоздились камни, доски, груды черепицы, сломанная мебель, битая посуда, тюки с тряпьём и прочий хлам.