Ushba - Фанфик Чудовище

Полчаса свободы были уже на исходе, и я повела мальчишку к выходу с Лютного. У Боргиновской лавки мимо нас прошествовали — иначе и не скажешь — парочка белобрысых богатеньких индюков, папаша с отпрыском.

— …Ты представляешь?! И все из-за идиотской напоминалки! Почему мне не разрешили? Я тоже отлично летаю! Тем более на Нимбусе-2000! Это все Дамблдор...

— Драко, хватит! Я все это уже слышал уже раз сто! Еще хоть слово о Поттере — и ты обойдешься без новой скоростной метлы! Напоминаю тебе:.. — с этими словами старший маг открыл дверь лавки и пропустил вперед сына. Дверь лавки закрылась, не давая расслышать, о чем там отец пытался напомнить сыну.

О, лопни моя селезенка, знакомая рожа! Никак, Моль и его папенька... Я покосилась на Воробья:

— Вижу, ты произвел неизгладимое впечатление на некоторых однокурсников.

Мелкий фыркнул. Отношения с Малфоем у него с самого начала сложились непростые. Воробышек отклонил предложение о дружбе белобрысого недоразумения, больше походящее на предложение о покровительстве. Моли это не понравилось. Еще сильнее Драко Малфою не понравился прием Поттера в ловцы факультетской команды по квиддичу вместо назначения наказания за происшествие на первом уроке по полетам на метлах. Белобрысый слизеринец попытался устроить пакость мелкому, выманив того под предлогом дуэли ночью за пределы гостиной, но, увы, пакость не удалась. Метла, подаренная Поттеру деканом Гриффиндора (в то время как остальным первокурсникам личные метла запрещены), уязвила Моль так, что он не смог удержаться от выпада в адрес покойных родителей Воробья на Хэллоуин. Сказано это было в Большом зале, за что Слизерин потерял десять баллов, а Гарри хоть и промолчал, но запомнить запомнил. И под Рождество Моль таки довыпендривался: в отместку за фразу о бедолагах, которых никто не ждет домой на праздники, Воробышек посоветовал Малфою ловить момент, пока родители живы и на свободе, «а то приедешь, и тебя уже некому ждать», и подкрепил совет маленьким усилением страха самого Драко, что ему никто не будет рад дома. Аналогичное внушение для Дадли закончилось парой лишних стоунов живого веса. После Рождества Моль притих, но от соблазна заложить Поттера и компанию учителям не удержался — и отправился вместе с Воробьем ночью в Запретный лес. Искать раненого единорога. Там слизеринец был впечатлен поведением Поттера настолько, что до самого конца учебного года держал язык на привязи. И не удивительно: Малфой, как и всякий обычный домашний ребенок, не любил темноту, а уж страшилок про вампиров наверняка наслушался всласть. А Воробей… Мелкий, напротив, радовался наступлению ночи, ведь тогда его опекуны ложились спать, а фильмов про вампиров не видел и вовсе, зато фильмы о дикой природе мы с ним часто смотрели. В восемь лет он как-то не побоялся сам, без фонарика, пересечь в полночь пустырь между пригородами. И делал это потом не раз, так что в том лесу он точно знал, как себя вести. Во-первых, он пригасил страх как Малфоя, так и Клыка, Хагридова пса, который был вместе с мальчишками. Во-вторых, Воробей потушил увесистые тусклые фонари и оставил их на тропинке: ночь была лунная, и дорогу можно было разобрать и так. К тому же, освобождалась рука, а свет можно было зажечь и палочкой. Этой рукой он и прижал ладонь Моли к загривку пса, контролируя тем самым обоих своих пугливых спутников. Так что, когда они наткнулись на завернутого в балахон tuilí, пьющего кровь мертвого единорога, никто не запаниковал и не побежал, не разбирая дороги. (п/а: ирл. ублюдок) Они организованно отступили: одновременно с Малфоевскими красными искрами Воробушек засветил показанный Флитвиком еще в ноябре Люмос Солем Максима (жаль, тролльей дубинки поблизости не было, а то тогда бы Квирелла и поймали), а пока неведомый противник промаргивался, предусмотрительно зажмурившиеся ребята (и собака) драпанули к тропинке, на полпути к которой их встретили кентавры и благополучно доставили к Хагриду.

Кстати, о том, кто это там был завернут в балахон, Воробышек понял позже, в июне, когда Темный Лорд упомянул про кровь единорогов. В лесу же мальчик был слишком сосредоточен на придании духа Моли и Клыку, и на резь в шраме не обратил внимания, посчитав, что боль — следствие перенапряжения.

После этого случая открытая конфронтация между Воробьем и белобрысым поутихла. Невесть откуда все узнающие школьнички, естественно, стали говорить, что Поттер спас жизнь Малфою. Тот кривился, фыркал, задирал нос… и молчал. Рот он отрыл только после Заключительного пира и присуждения дополнительных баллов Гриффиндору, сказав, что все в школе обычно получают баллы за знания, и только гриффиндорцы — за храбрость. Не слишком обрадованный баллами и кубком птах тогда с трудом проглотил ответную реплику «Так ведь больше не за что!»: остальные гриффиндорцы, за исключением, может быть, Невилла, вряд ли бы с ним согласились. Воистину, иногда заклятые враги понимают друг друга получше иных друзей!