Анна Стриковская - Осел и морковка (СИ)

Я стояла на крыльце нашей Академии, прижимая к груди диплом с отличием и лист с распределением. С большим удовольствием я бы разорвала и то, и другое на тысячу кусков и пустила по ветру! Нет! Растоптала бы в пыль! Сожгла вместе с Академией, ректором, председателем распределительной комиссии и всеми своими документами! А потом исчезла бы на просторах Королевств, а может в Империю бы подалась.

Но нет, скорее околела бы прямо тут, на мраморных ступенях.

Ненавижу! Нет, не так.

Еще раз, отчетливо и с расстановкой: Н Е Н А В И Ж У!!!!!!

Хотелось выть, кричать, биться головой о стены. Вот только если бы я это сделала, меня бы никто не понял.

Я уже хотела злобно пнуть сидящего у входа каменного грифона, но вовремя сообразила, что больно будет мне, а не ему. Быстро и решительно спустилась во двор Академии и тут вспомнила, что идти‑то мне некуда.

Ну, вообще‑то есть, еще два дня я могу занимать свою родную комнату в общежитии, но это так, паллиатив. По большому счету у меня в этом мире ничего и никого нет.

Нет дома, нет родных, нет близкого человека.

Так что назначение штатным магом в подразделение действующей армии для такой как я — находка. Просто спасение! Жалованье хорошее, обмундирование, опять же, и жилье предоставляется… Только я туда хочу примерно как дракону в зубы.

НЕНАВИЖУ!!!

Знаю все наперед. Сначала, примерно месяц, вокруг меня будут прыгать. Как же, вдова героя! А потом пригласят в койку, и попробуй отказаться. А если там боевой маг заправляет, а скорее всего так и есть… Тогда вообще конец. Прознает, что я не только маг, но еще и ведьма, и хана редиске.

Не так давно, меньше трех лет назад, у меня было все. Были мать и отец, добрые и любящие. Были бабушки с дедушками, братья и сестры. И все они любили меня и мною гордились. А еще был муж. Молодой, красивый, любимый. Лучший студент выпускного курса.

Мне все завидовали. Еще бы: ничем не примечательная девчонка оторвала себе такого красавца и умницу. Многие пытались его у меня отбить, но ничего не получалось. Для Антонио существовала только я, так же как для меня существовал только Антонио. Мы знали друг друга с детских лет, были с ним из одного города и даже с одной улицы. Дома наших отцов разделяла всего лишь живая изгородь.

Мой папа был городским магом, весьма уважаемым, хоть и не дворянином. Отец Антонио был из сельской знати, младший сын, избравший военную карьеру. В боях он потерял ногу и осел в нашем городке, женившись на дочери тогдашнего мэра. Сначала руководил городской стражей, а потом принял под руку городскую казну, потому что более честного человека свет не знал. Его старший сын собирался пойти по отцовским стопам, а у младшего, Антонио, вдруг открылся магический дар, поэтому судьба его была предопределена: учиться и стать магом на службе короля.

Еще будучи семилетним мальчишкой Антонио сказал, что, когда вырастет, обязательно женится на Армандине. Армандина — это я. Мне тогда было четыре года, и во время этой судьбоносной тирады я гордо восседала на горшке. Забавно, но я поверила ему сразу и навсегда, чего не скажешь о моей и его родне.

Все смеялись, вспоминая это происшествие, ровно до тех пор, пока он не сделал мне предложение. Тут уж всем стало ясно, что парень не шутил.

К тому времени мы выросли и поступили, каждый в свой срок, в Академию магии. Он учился на предпоследнем курсе, я — на два курса младше, когда мы поженились.

Никаких препятствий на пути к счастью не было: и его, и мои родители были целиком и полностью за. Так что как только закон позволил заключить брак, нас поженили. Свадьбу сыграли хоть и скромную, зато веселую. И целый год мы были счастливы.

Даже Академическое начальство пошло нам навстречу и выделило комнату на двоих. Каждую ночь я засыпала на плече моего мужа и думала, что нет меня счастливей.

А потом в один кошмарный день наш король начал войну с соседней Ремолой.

Примерно в течение года до ее начала нам всем компостировали мозг, какие все жители Ремолы злыдни, как они точат зубы на наш замечательный Кортал, как мечтают отхватить северные провинции. У меня от этих разговоров сжималось сердце.

Городок Вилон, откуда мы с Антонио родом, стоял на самой границе с Ремолой, только неширокую речку — переплюйку перейти. Граница эта всегда была очень условной. Приграничные жители вечно бродили туда — сюда, общались, дружили, заключали браки. Зачем далеко ходить: моя любимая бабушка Клотильда — ремолянка. В детстве каждый год мы ездили в ближайший большой город Ремолы на ярмарку, он был ближе от нас, чем столица нашей провинции.