Кристофер Сташеф - Чародейский рок. Чародей и сын

— Побудь тут еще немножко.

С этими словами он развернул Векса к башне. Магнус, глядя в спину отца, снова зашипел, но теперь в его шипении было не только отчаяние, но и надежда. Род почувствовал, как сознание сына слилось с его собственным. Магнус передал отцу часть своих сил. Род напряженно улыбнулся. Он ощутил такое тепло и желание помочь, что на миг забыл о злости.

А потом он подъехал к башне.

Дверь из крепчайших досок высотой десять футов закрывали путь в башню колдуньи. От времени и непогоды древесина стала темно-серой, а в том месте, где створки дверей касались руки, она блестела, как отполированная. Что-то сверкнуло в темноте. Род пригляделся и увидел лезвие серпа с отломанным кончиком, висевшее на ржавой цепи. К этой же цепи были привязаны старые конские подковы, сломанные железные штыри, треснувшие котелки. Целая коллекция ржавого железа украшала дверь. Выше висела еще одна цепь. Она окольцовывала башню целиком, и к ней тоже были прицеплены всевозможные ни на что не годные железные предметы утвари и обихода.

Дрянное ведение хозяйства. Но при всем том — сплошное Холодное Железо. Вот и объяснение тому, почему со злодейкой-колдуньей до сих пор не разобрались фэйри — Маленький Народец.

Род порадовался тому, что дверь выглядела не так, чтобы, разрушив ее, он потом пожалел, что испортил хорошую вещь. Он прищурился и направил на дверь обнаженный гнев Магнуса…

Дверь с грохотом, подобным пушечному выстрелу, разлетелась вдребезги. Невидимое поле разбросало осколки дерева и железа во все стороны. Векс одним прыжком перескочил через порог и внес Рода в логово колдуньи.

Оказалось, что в башне обитает не только она.

Вдоль стен стояли огромные урны из необожженной глины. Горловины этих урн были запечатаны, но когда Род проезжал мимо, пробки вылетали. Сосуды трескались, из них выливалась зловонная жидкость, и наружу начали выбираться отвратительные существа. Выбравшись, они тут же вставали в боевые стойки и кидались на Рода со всех сторон — мерзкие голые крысы размером с добермана-пинчера. Блестели их зелено-желтые зубищи, с которых стекала вонючая слюна. Крысы прыгали на задних лапах и размахивали передними, увенчанными длиннющими загнутыми когтями.

Род был не в том настроении, чтобы нежничать с какими-то тварями. Он выпрямил обе руки, представил, что вооружен автоматом и лазерной пушкой, и мрак рассекли нити алого света. По барабанным перепонкам Рода ударили отзвуки сверхзвукового крысиного визга, а крысы разлетелись пополам, но при этом их половинки все равно продолжали тянуться к нему. Но рубиновые лучи вновь принялись за работу и стали кромсать крыс на более мелкие куски. В конце концов мерзкие твари превратились в извивающиеся клочья протоплазмы, а потом, совершенно неожиданно — в куски серой грибковой массы. Род довольно кивнул. До этого мгновения он точно не знал, были ли крысы сотворены из ведьмина мха или просто представляли собой миражи. Как бы то ни было, свет покончил с ними.

Он развернулся к винтовой лестнице.

— Как думаешь, ты одолеешь эти ступени, Векс?

— У моего корпуса имеются известные ограничения, Род, однако в этот лестничный проем я должен вписаться.

И конь-робот зашагал вверх по ступеням.

Как только он одолел первый виток лестницы, колодец наполнился громким шипением. Род выругался, попытался вглядеться в темноту.

— Что там такое, Векс?

— Слышу какой-то торопливый скрежет, Род, но не вижу…

Два желтых глаза засверкали в темноте наверху — небольшие, но широко расставленные. Шипение зазвучало еще громче. Оно было таким пронзительным, что Роду захотелось зажать уши ладонями. «Ну все, хватит!» — решительно подумал он и представил себе, как молекулы воздуха разгоняются все быстрее и быстрее, как они сбиваются все теснее и теснее друг к другу…

В воздухе сверкнула ослепительная вспышка, выросла, начала разрастаться, и в ее свете Род увидел…

Жуткую змею, скользящую навстречу ему по ступеням. Ее тело было не меньше трех футов толщиной, из разверстой пасти вырывалось отвратительное шипение. Глаза сверкали во впадинах величиной с небольшие пещеры. Казалось, змею разбудили в то время, когда еще не успела окончательно полинять. С ее боков свисали клочья старой шкуры, а под ними виднелись мышцы и кровеносные сосуды. На макушке покачивался полусгнивший гребешок, морду украшали глубокие морщины. Света не хватало, чтобы рассмотреть, какого цвета чудовище, но казалось, что оно серо-голубое, как брюхо дохлой рыбы.