Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов

Все промолчали, наконец Кливард пробормотал с огромной неохотой:

— Глерд Джуэл прав. Мы сами понимаем, что прав, только признавать не хотим. Но это же ясно.

Мяффнер сказал с непривычной для него резкостью:

— Что вам ясно?

Кливард сказал, обращаясь мимо него к королеве:

— Ваше величество, как это ни горько признавать, но все же целостность королевства важнее.

Она покачала головой.

— Целостность королевства?

Он слегка смутился.

— Можно будет заключить отдельный договор насчет… как бы ваш жених гарантирует, что интересы вашего величества будут соблюдены…

Она горько улыбнулась.

— Мои интересы? А у меня есть свои интересы?

Кливард промолчал, вопрос щекотливый, но веско и уверенно сказал Джуэл:

— Интересы вашего королевства, ваше величество.

Королева не ответила, все тоже молчали, момент

очень неловкий, а я сказал учтиво, но достаточно громко, чтобы услышал даже дремлющий в уголке престарелый Финнеган:

— Мне как–то неловко слышать, что это королевство принадлежит ее величеству Орландии, потому, дескать, это ее проблемы. Мне все–таки казалось, что это наше королевство. Тем более ваше, глерд Джуэл, если ваш род, как вы утверждаете, самый древний в Нижних Долинах.

Я снова принял самый смиреннейший вид почти–тельного слушателя. На меня косились с неудовольствием, Мяффнер поднялся и сказал суетливо:

— Давайте успокоимся, а то здесь уже будто зажгли все камины. Мы все заинтересованы, чтобы сохранить королевство в таком виде, в каком оно… пребывает.

— Иные времена, — напомнил Кливард, — иные песни.

Глерд Брандштетгер сказал строго:

— Это не значит, что мы должны петь чужие песни.

Королева поднялась, и все разом встали так по–спешно, словно не величественные глерды, а солдаты первого года службы.

— О моем решении сообщу позже, — произнесла она. — Всех благодарю за честное и откровенное обсуждение. Все свободны.

Я вышел вместе со всеми, уходили по два–три человека, что–то тихонько обсуждая, я уловил кивок Мяффнера, подошел, он долго молчал, пока все разошлись, так же молча спустились на пару этажей.

Мяффнер часто вздыхал, то и дело вытирая платочком потный лоб, наконец заговорил, стараясь почему- то не встречаться со мной взглядом:

— И что скажете вы?

— Дельное обсуждение, — ответил я осторожненько. — Сразу видно государственных мужей. А я что… вернусь в свой замок, я же за него отвечаю?.. Надо бы, наверное, пообщаться с принцем Роммельсом, он где- то неподалеку. Почти в моих землях.

Он насторожился.

— Зачем?

— А если, — сказал я, — предложить ему вариант официальной оппозиции?.. А его армию поставить под… гм… копье и отправить на фронт?.. А ещё — в каких отношениях ее величество с королем Дронтарии? Там хто, кажется… Астрингер?

— Он, — подтвердил Мяффнер несчастливым голосом. — К сожалению, отношения не очень… Он когда- то сватался к ее величеству.

— И… как?

— Получил твердый и недвусмысленный отказ.

— Обрадовался? — спросил я.

Он грустно усмехнулся.

— Должен бы, но, похоже, обиделся. Странно, короли обижаться не имеют права. Это не по–государственному.

— Если король обижается, — сказал я, — значит, у него в королевстве все хорошо. Может себе позволить. Но это значит, он еще не знает, что его королевству уготована судьба быть захваченным Уламрией и Опалоссой. Пожалуй, нужно срочно сообщить ему такую радостную и взбадривающую новость. Уверен, он возжелает так же срочно восстановить дружбу и сердечное согласие с ее величеством.

— В каком смысле сердечное согласие? — спросил он с подозрением.

— Дипломатическом.

— А почему, — спросил он настороженно, — ему уготована такая судьба?

— А вы еще не знаете, — протянул я, — что Антриас король весьма воинственный? И будет расширять пределы, пока его не остановят?

Он посмотрел на меня очень внимательно.

— Мне кажется, — проговорил он мягко, — вы знаете больше, чем говорите.

— У меня такой умный вид? — спросил я счастливо. — И загадочный? С ума сошли!.. Спасибо.

Он спросил в упор.

— Что вы хотите сказать?

— Я? — переспросил я. — Да вроде бы… ладно, глерд-канцлер. Простите, что шепотом, вам тоже советую не орать и не возмущаться. Нужно срочно переговорить с королевой… нет–нет, не в ее кабинете. И не в главном зале.

Он вперил в меня тяжелый взгляд.

— Что? А где?

— Например, — сказал я, — в той комнате, что ее величество изволили определить мне в пользование, когда я в городе. Умоляю, глерд, вы не какой–то Финнеган, понимаете, что не зря такое говорю!