Питтакус Лор - Месть Седьмой

Возможно ли, что изменение роста — это Наследие? Очень похоже на мою способность менять возраст.

— У тебя есть вопросы, — грохочет Ра, наблюдая за мной.

— Что ты такое? — выпаливаю я.

— Что ты хочешь этим сказать, дитя? — Он склоняет голову.

— Ты могадорец, — говорю я, стараясь не выдавать волнение. — Я лориенка. Мы не можем быть родственниками.

— Ах, какая примитивная мысль. Земляне, лориенцы, могадорцы — это всего лишь слова, дорогая. Ярлыки. Много веков назад мои эксперименты доказали, что наши гены можно изменять. Дополнять. Нет нужды ждать, пока Лориен одарит нас Наследиями. Мы могли бы брать их, когда понадобится, и использовать, как любой другой ресурс.

— Почему ты все время говоришь «мы»? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Ты не один из нас.

Сетракус Ра слегка улыбается:

— Когда-то я был лориенцем. Десятым Старейшиной. Пока однажды меня не изгнали. И тогда я стал таким, каким ты видишь меня сейчас: способности Гвардейцев объединенные с силой могадорцев. Новая ступень эволюции.

Мои колени под столом начинают дрожать. После упоминания десятого Старейшины я слушаю вполуха. В письме Крейтона тоже об этом говорилось. Мой отец был одержим мыслью, что в нашем роду когда-то был Старейшина. Мог ли им быть Сетракус Ра?

— Ты псих, — говорю я. — И лжец к тому же.

— Я ни тот, и ни другой, — терпеливо отвечает он. — Я реалист. Футурист. Я изменил свои гены, чтобы стать более похожим на могадорцев и они могли меня принять. В обмен на их верность, я помог вырасти их популяции. Я предотвратил их вымирание. Союз с могадорцами дал мне возможность продолжить мои эксперименты, которые так пугали лориенцев. Теперь же, моя работа практически завершена. Вскоре, вся жизнь во Вселенной: могадорцы, земляне и даже остатки лориенцев — будет улучшена под моим чутким руководством.

— На Лориен ты не улучшил жизнь, — парирую я. — Ты просто её уничтожил.

— Они противились прогрессу, — заявляет Сетракус Ра так, будто смерть целой планеты не стоит и гроша.

— Ты больной.

Я не боюсь ему перечить, так как знаю, что он не навредит мне, ну, по крайней мере, пока. Слишком тщеславен для этого, слишком сильно жаждет приобщить к своему делу еще одного лориенца. Он хочет, чтобы все обернулось, как в моем кошмаре. С тех пор, как я здесь очнулась, за мной присматривает целая команда приставленных им могадорских женщин. Именно они напялили на меня это длинное официальное черное платье, очень похожее на то, что было на мне в видении. Оно зверски колется, из-за чего мне постоянно приходится одергивать ворот.

Откровенно рассматриваю его безобразное лицо, попутно ненавидя себя за попытки найти сходства. Выпуклая бледная голова покрыта замысловатыми могадорскими татуировками; глаза — пустые и черные, прямо как у могов; острозаточенные зубы. Если как следует приглядеться, можно различить едва уловимые лориенские черты, погребенные под могадорской бледностью и грубостью, как старинная архитектура под слоем современной штукатурки.

Сетракус Ра отрывает глаза от своей тарелки и встречается со мной взглядом. Меня все еще бросает в дрожь от того, что я нахожусь с ним лицом к лицу, и мне стоит больших усилий не отвернуться.

— Ешь, — повторяет он. — Тебе нужны силы.

Пару секунд я колеблюсь, гадая, как далеко могу зайти в своей непокорности, но и не особо желая пробовать моговскую версию суши. Демонстративно роняю вилку и она громко звякает о край тарелки. Звук эхом разносится по комнате с высокими потолками (личной столовой Сетракуса Ра), которая обставлена чуть разнообразнее остальных помещений на «Анубисе». Стены покрыты изображениями смело рвущихся в бой могадорцев. Прозрачный потолок открывает захватывающий вид на незаметно вращающуюся над нами Землю.

— Не вынуждай меня, девочка, — ворчит Сетракус Ра. — Делай, что велено.

Отталкиваю от себя тарелку:

— Я не голодна.

Он изучает меня снисходительным взглядом, будто родитель, пытающийся показать непослушному ребенку, каким терпеливым он может быть.

— Я могу снова тебя усыпить и кормить через трубочку, если тебе так больше нравится. Возможно, ты станешь воспитанней, когда я снова тебя разбужу, уже после победы в войне, — говорит он. — Но тогда мы не сможем поговорить. И ты не сможешь лично насладиться победой деда. Или развлекаться, пытаясь сбежать.

Нервно сглатываю, ведь знаю, что в конце-концов мы полетим на Землю. Вряд ли Сетракус Ра собирается долгое время держать свой боевой флот на орбите, чтобы потом просто мирно улететь. Они готовятся к вторжению. Я вновь и вновь повторяю себе, что когда мы приземлимся, у меня появится шанс улизнуть. Очевидно, Сетракус Ра знает, что я скорее предпочту умереть, чем стать его со-правительницей или кем он там меня видит. Но, судя по его самодовольному взгляду, ему нет до этого дела. Вероятно, он думает, что сможет промыть мне мозги до возвращения на Землю.