С. Алесько - Поймать ветер

Дальнейшее купание прошло, как мне и представлялось. Визжала сладенькая заливисто, злилась от души, но при правильном обращении отходила быстро. В результате мы еле-еле успели вернуться в «Морского конька» до того, как Тина распорядилась запереть на ночь двери.

На следующий день глаза продрали поздно, и до полудня не могли вылезти из постели. Первой встала Малинка.

— Перчик, нам, наверное, нужно что-то купить в дорогу? — спросила, потягиваясь у окна, закинув руки за голову и приподняв волосы.

— Угу, — я был слишком поглощен созерцанием ее тела, напоминавшего вырезанную из белого камня фигуру Морской Владычицы, что стояла у главных ворот Града. Та, правда, была вроде как одета, но ее тонкое облегающее платье не скрывало плавных, будто текущих, изгибов и округлостей, которые ласкали взор не одного поколения горожан и путешественников. Прелесть малинкиных форм усиливалась красками: смоляные волосы на белоснежной коже, розовые соски, будто те самые ягоды, разделяющие с ней имя…

Она отвернулась от окна, взглянула на меня, и я прочел в ее взгляде то же, что она увидела в моем.

— Перчик… Мы так никогда отсюда не уйдем… — ее руки неожиданно едва ли не с отчаянием упали вдоль тела.

— Куда спешить? Тебя не ждут. Наверняка решили, что никогда не вернешься.

Она улыбнулась как-то странно, невесело. Наверное, подумала об участи, на которую ее едва не обрекли. Потом шагнула к кровати и легла рядом…

— Перчик, — спросила сладенькая, когда очередной всплеск страсти остался позади. — Как ты ухитрился вчера так ловко ухватить меня за ноги? Неужели лунный свет позволял что-то разглядеть под водой?

— Подплыл поближе.

— Не так уж близко. Если б ты очутился рядом, я б заметила. Над водой было достаточно светло.

Я задумался. И правда, как мне удалось ухватить ее так точно? Хорошо помню, что, нырнув, закрыл глаза, ведь видно все равно ничего не было. Направление, конечно, знал, и все же… Плыл-то уверенно и точнехонько ухватил за ноги с первой же попытки… Три болота… озадачила…

— Ну что молчишь? Никогда не отвечаешь с первого раза, все приходится вытягивать!

— Нормальная мужская привычка. Вспоминаю, о чем раньше тебе врал, чтоб в собственных измышлениях не запутаться, — хмыкнул я. — Не знаю, как нашел. Наверно, просто повезло. — Девчонка смотрела не только недоверчиво, но и с беспокойством. — Линочка, только не поминай опять своих любимых духов. Здесь, на юге, никто про них слыхом не слыхивал. Зато много рассказывают про чаровниц из лесов Багряного Края, не знающих устали в постели и способных самого выносливого мужика в несколько дней заездить до полусмерти.

— Ах ты!.. — сладенькая тут же принялась колошматить меня, больше в шутку, чем желая причинить какой-то ущерб, но рука у нее оказалась тяжелая, и удары получались весьма ощутимыми.

— Но-но, полегче! — перехватил ее за запястья. — Я не твой слуга, чтоб давать хозяйским кулачкам разгуляться. Щеку мне вчера разодрала, теперь еще глаз подбей, и о заработках можно надолго забыть.

— Ты ж говорил, что и жульничеством промышляешь, не только… — замялась, глупышка, видно, стесняясь вслух сказать о моих постельных делах.

— Верно. Встречала жуликов?

— Н-нет… — ответила, чуть подумав.

— Ну так вот, сладенькая, запомни: хороший жулик выглядит благообразно и доверия вызывает поболе многих праведников. Сама-то поверила б охламону с разодранной мордой и заплывшим глазом?

— Нет, — замотала головой, попыталась высвободить руки, да я не пустил, она заулыбалась просительно, и у меня от этой улыбки все внутри перевернулось.

— Хорошенькая злючка оказалась вдобавок драчуньей, — притянул Малинку к себе и, не удержавшись, сначала чмокнул в носик, потом впился в губы.

Она хотела было прервать поцелуй, а уже через мгновение лежала на мне, вжимаясь так, будто мечтала врасти, и ласкала мои настойчивые губы и язык своим мягким податливым ртом. Стоит ли говорить, что наши тела вновь соединились и ниже пояса?

— Ты невозможен… — после прошептала утомленно, укладываясь рядом на бок и выравнивания дыхание. — И еще возмущаешься, когда мне в голову приходят мысли о духах…

— Линочка, жаль тебя разочаровывать, но, получается, тебе просто не везло с любовниками.

— Не обольщайся, Перчик! Почти все они были весьма искусны и все без исключения — неутомимы, но ни одного я не хотела так, как тебя.

— Как же мне не обольщаться… — физиономия сама собой расплылась в довольной ухмылке. Подобное признание из уст сладенькой почему-то доставило невероятное удовольствие. И не знаю, чего в нем было больше: удовлетворенного тщеславия или радости, что я могу доставить ей наслаждение, как никто другой.