Анна Туманова - Александра (СИ)

Через час Борис Анатольевич разрешил ей навестить мужа.

А еще через некоторое время, пожилой врач вошел в палату и поставил своего пациента в известность, что он везунчик и баловень судьбы.

— Вот, скажи мне, как ты умудрился выжить с осколком снаряда в теменной кости, да еще и проносить его столько лет?

— Ты о том ранении?

— Да, Глеб. Сколько раз я просил тебя пройти обследование? Но ты ведь у нас бесстрашный… Вот, и дотянул… Значит так. Операцию я назначил на завтра, все необходимое мы подготовим и с утра, перекрестясь, как говорится…

— Ты уверен, что эта операция нужна?

— Ну, если не хочешь оставить Александру вдовой, то — да.

Разумеется, Нелидов преувеличивал, рассчитывая больше на Сашу. Уж она-то сможет убедить упрямого мальчишку хоть в этот раз отнестись к своему здоровью серьезно.

— Глеб, не упрямься, — вмешалась девушка, видя, как сошлись на переносице брови мужа.

— Советую прислушаться к жене, — кивнул Нелидов, — иначе, я ничего не обещаю.

Остаток дня Саша провела с мужем, только ненадолго вернулась домой, покормить детей и оставить им «еду» на ночь, а потом снова вернулась к Глебу.

Утром Оборскому сделали операцию. Те несколько часов, что прошли в неизвестности, стоили Саше больших усилий. Она пыталась сдерживать волнение, понимая, что нельзя раскисать, что Глебу нужна ее поддержка и помощь, но внутри, нет-нет, да и проскальзывал противный страх, нашептывающий, что мужу станет хуже, что он не выживет. «Он же оборотень, он обязательно справится. И он нам нужен. Мне, детям… Он никогда не сможет нас оставить» — уговаривала она саму себя. Нервно расхаживая перед операционной, Саша ни на кого не обращала внимания.

— Александра, ну, хватит мельтешить, — не выдержал Метельский, — иди, присядь.

— Не могу, — отозвалась девушка, — так легче.

— У меня уже в глазах двоится, — недовольно буркнул Алекс, пересаживаясь на другую сторону дивана.

— Не смотри, — машинально огрызнулась Саша, не глядя на мужчину.

Просторный холл, в который выходили двери операционной, был безлюден в этот час, и только Метельский с Александрой нарушали царящую вокруг сонную тишину.

Прошло полтора часа, а операция все не заканчивалась.

— Алекс, а Борис Анатольевич не сказал, сколько времени понадобится… — девушка не успела договорить.

— Успокойся, Саш, все в порядке, — перебил ее мужчина, — нужно просто подождать.

Александра кивнула и продолжила свое хождение из угла в угол. Семь шагов в одну сторону, десять — в другую. «Все будет хорошо, — повторялось в такт шагам, — Глеб обязательно поправится»

А время неумолимо летело вперед…

Наконец, двери операционной открылись, и оттуда вышел уставший Нелидов.

— Ну, что? — одновременно кинулись к нему Метельский и Александра.

— Можно сказать, что все прошло хорошо, а вот остальное зависит только от Глеба.

Саша облегченно выдохнула: — «Все… Обошлось…»

Спустя несколько часов Оборского перевели в палату. А к вечеру он уже вполне пришел в себя и даже пытался шутить, видя волнение жены. Регенерация оборотня не подвела — Глеб хорошо перенес операцию и теперь уверенно шел на поправку.

В тишине палаты четко раздавался звук падающих капель, косой луч света проникал в приоткрытую дверь, заставляя лежащего на кровати мужчину морщиться и пытаться отодвинуться от раздражающего чувствительное зрение отблеска.

Когда в комнату вошла медсестра, пациент заворочался на постели, пытаясь подняться.

— Глеб Александрович, что вы? Вам нельзя двигаться! — всполошилась сиделка.

— Вытащите вы уже все эти иголки, я нормально себя чувствую, — раздраженно рыкнул мужчина.

— А ну, уймись, — в палату неслышно вошел Нелидов, — хватит моих сотрудников запугивать. Я не для того в твоей дурной башке ковырялся, чтобы ты потом все мои труды похерил. Лежи спокойно.

— Бор, я нормально себя чувствую, — попробовал возразить Глеб, — вполне могу и дома отлежаться.

— Это я решу, где тебе отлеживаться, — безапелляционно отрезал Нелидов, — побудешь здесь пару дней, понаблюдаем за тобой, если все пойдет нормально, отправишься к своей ненаглядной.

— Перестраховщик, — еле слышно, проворчал Глеб.

— Зато, я не разгуливаю с осколками в черепушке, в отличие от некоторых. Сколько раз говорил тебе, что наплевательское отношение к своему здоровью до добра не доведет, — наставительно произнес пожилой врач.

— Ой, Бор, не начинай, — скривился Оборский, — а то у меня что-то голова разболелась.