Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи (СИ)

Взмахом руки я заставил окошко схлопнуться. Коллекционирование предметов в играх меня никогда не привлекало. Во — первых, быть настоящим коллекционером в игре не менее дорогое удовольствие, чем в реальной жизни. Но этот пункт меня теперь мало заботил. А во — вторых, любая коллекция в итоге превышала возможности ношения её с собой в инвентаре. А потому, соответственно, требовалось помещение для её хранения. Собирать, что бы то ни было, для того, чтобы забросить всё это в банковскую ячейку, — глупо, а держать в съёмной квартире — опасно. Нужна собственная хата, а это тянуло за собой кучу трат, которые в иные годы были мне просто не по карману.

И всё же, что там произошло? Аккуратно выглянув из клапана палатки, я обвёл взглядом огороженную барьером территорию и прилегающие улицы. Руины, завалы, несколько выжженных разрывами фото — световых боеприпасов металлических остовов гражданских колёсных автомобилей, редкие трупы поселенцев, рейдеров и немногочисленной домашней живности. От стен, в сторону бункера, по всей этой разрухе, побросав оружие, в панике бежали НПС. Мужчины, женщины и даже подростки обоих полов, но ни одного игрока.

Открыв карту, посмотрел на доп — окно с характеристиками зеркала, в котором мы на данный момент находились, и совершенно не удивился, обнаружив в графе "Количество игроков" гордую и одинокую цифру "два". То есть произошедшие события — судя по всему, смерть старшины Крипли и Мак'Книлла, заставили сценарий повернуться так, что пересечение с другими игроками, для которых те двое остались живы, стало невозможным. Ну что ж. Учитывая, что в этой деревне нас теперь ну очень не любят, — оно и к лучшему. Но как‑то не нравилась мне вся эта суета…

Поток бегущих к спасительному шлюзу людей давно иссяк, а я всё продолжал наблюдать за дорогой. На первый взгляд, ничего более не происходило, — с запада валил густой чёрный дым, подсвечиваемый десятками пожаров, в пределах барьера всё было спокойно, но вот за ним.

Из‑за развалин какой‑то мазанки вынырнуло две женщины, одна из которых несла на плече ручной пулемёт, пригибаясь под его тяжестью, а вторая, кряхтя тащившая на спине огромный баул, волокла за руку маленького мальчика лет четырёх. Прикрывшись клапаном палатки так, чтобы меня не было видно, я следил за виртуальными актёрами, явно посланными управляющим искином, чтобы раскрыть для меня какой‑то сюжетный поворот.

— Быстрее, быстрее! — приговаривала вооружённая дама, постоянно оглядываясь на проулок, из которого они только что появились.

— Мама, мне страшно! Я хочу домо — о-ой! — ныл карапуз, капризно взбивая облачка пыли своими сандальками.

— Потерпи, миленький! Ради всего святого, потерпи! — увещевала его мать, продолжая тянуть ребёнка за собой.

— Надо было бросить всё и бежать сразу. — зло глядя на товарку, рявкнула пулемётчица. — Нет, курица проклятая! Вещички она пожалела! Да двигайся же ты быстрее!

— А нас теперь пустят? — дрожащим голосом спросила мамаша, рывком подтягивая к себе упирающегося малыша.

— Кто ж его знает! — ответила первая, выглядывая за угол сохранившегося здания на ведущую к главной площади дорогу. — Побежали! Да брось ты свой мешок и возьми сосунка на руки!

— Но там же.

Тишину опустевшего поселения разорвал громогласный, морозящий кровь рык, не узнать который я просто не мог. Рептилигус — Бионик — органическая вариация малой штурмовой мехи. Шестиметровый инопланетный выродок. То ли имеющий реальный прототип, то ли организм рептилидов, придуманный авторами игры для эффективной борьбы с живой силой землян — игроков.

Рептилигус — это страшно. Двести двадцать тонн живого мяса, управляемые маленьким червячком — симбионтом. Даже не настоящим рептилидом, а дальним родственником жившего в Доке паразита. Чужаки слабее людей, но их бионика порой превосходит любую доступную нам механику, и.

Меня как будто током ударило. Во вспышке белого света я вновь оказался в космосе, на обшивке своей яхты, закованный в "Шторм-5 ЦБ", а надо мною возвышалась мокрица пришельцев из другого рукава галактики. Наваждение прошло также быстро, как появилось, а мерзкая морда бионика пришельцев преобразовалась в акулоподобную морду твари, выглянувшую из‑за крыши дома, возле которого прятались женщины с ребёнком.

"Чертовщина какая‑то!" — подумал я, отдёргивая входной клапан.

Я, конечно, не вирт — самоубийца, и прекрасно осознавал, что в данном сценарии за исключением Ксении меня окружали только статисты. но сейчас был момент, когда настоящий воин просто не мог оставаться в стороне. И думаю, не только "воин", но и любой мужчина, прячущийся за почти непреодолимой для врага преградой, в то время как женщины и дети подвергаются смертельной опасности вне её. Естественно, только тот, кто не хочет испытывать презрение к себе всю оставшуюся жизнь. Хотя.