Кейт Форсит - Пруд двух лун

— Зато я знаю легенду о лунах, — сказала она. — Видишь, какой сегодня ясный след от ладони Сестры-Луны на боку Брата-Луны?

— След от ладони? — переспросила Мегэн.

Изолт одним плавным движением уселась прямо, скрестив ноги, и размеренным речитативом начала рассказ о том, как одна девушка из Прайдов, желая знать, кто ее тайный любовник, измазала руки пепле костра, а потом стала искать того, на чьей коже были отпечатки. И увидела на боку своего брата серые следы ладоней. Поняв, что ее любовником был ее родной брат, она бросилась со скалы.

— Боги, приняв ее жертву, обратили ее в прекрасную голубую луну, которая озаряет наши ночные небеса, давая нам свет. Ее брат, обезумев от горя и раскаяния, бросился вслед за ней и превратился в красную луну, которая вечно преследует свою Сестру-Луну по всему небу. Говорят, что раз в пять тысяч лун Белые Боги сжаливаются над Сестрой-Луной и Братом-Луной и позволяют им снова любить друг друга, хотя всегда под покровом темноты.

— Это воистину интересная история, — медленно ответила Мегэн. — Она почти ничем не отличается от той, что мы рассказываем нашим детям о проклятой любви между Гладриэль и Магниссоном. Их тоже обратили в луны, но Селестины смягчили жестокость проклятия и позволили им видеться снова раз в четыреста лет. — Внезапно темное лицо Мегэн озарилось радостью. — Две луны, которые тянутся друг к другу, чтобы поцеловаться или укусить, — сказала она напряженным голосом. — Ну разумеется! Должно произойти лунное затмение!

— Затмение? Откуда ты знаешь?

— Теперь я вспомнила. Когда я была еще совсем ребенком, мой отец водил нас с Мэйред через лабиринт к Пруду Двух Лун посмотреть на затмение. Его всегда интересовали звезды и планеты, и я помню, как он обсуждал это с Мэйред. А меня больше интересовала мышь-соня, которую я нашла в саду и несла по лабиринту в кармане.

Изолт и Лахлан одновременно усмехнулись, а лесная ведьма продолжила:

— Он велел нам смотреть на луны — и медленно, очень медленно они слились и потемнели. Все звезды засверкали с невиданной яркостью, а потом вокруг слившихся лун медленно появился сияющий ореол. Именно тогда мой отец выковал Лодестар, охладив его в воде пруда, который весь светился магией лун и звезд. Смотрите! — она указала на две луны, висевшие над их головами друг рядом с другом. — Видите, как увеличивается темный ореол вокруг них? Видите, как от них расходятся четыре луча темноты, как будто черные маяки заставили все звезды расступиться? Темный крест, вот как называл это мой отец. Вот что имела в виду Облачная Тень, говоря о темных созвездиях. Она имела в виду пространства между звездами!

— И что это означает для нас? — спросил Лахлан. — Это плохое предзнаменование или хорошее?

— Когда Магниссон, наконец, заключит Гладриэль в объятья, все исцелится или погибнет, спасется или сдастся... — пробормотала Мегэн.

— Что это значит?

— Мне надо подумать над этим, — ответила Мегэн. — Я знаю, что у меня в голове полно идей. Посмотрим, что из них выйдет, если вообще что-нибудь выйдет. По крайней мере, теперь мы знаем, что значили сны Йорга. Затмение лун — момент очень большой магической важности. В ту ночь Сила будет разлита повсюду.

— А когда оно произойдет?

— Мой отец сделал Лодестар в мой восьмой день рожденья, в Самайн, ночь, когда преграда между мирами живых и мертвых тоньше всего. Это произойдет в эту ночь. Если мы сможем спасти Лодестар в ночь затмения и окунуть его в заклятые воды, тогда его силы возобновятся. Вот что Облачная Тень имела в виду, когда говорила, что время придет в Самайн.

Еще две недели Лига Исцеляющих Рук пробиралась через Белочубые горы, ухитряясь скрываться от солдат, прочесывающих холмы. Ворон Иесайя оказался неоценимым помощником, паря в высоте над лесистыми долинами и предупреждая их обо всех лагерях, расположенных впереди.

Сичианские и Белочубые горы сходились под огромным треугольным пиком, носившим название Клык, но горы были такими крутыми, что в них почти не было троп. Одним из немногих способов перебраться с одной гряды на другую был высокий гребень голой скалы. Одни лишь дикие козы могли перейти его, и за это он получил название Козьего Мостика, вздымаясь высокой аркой над зелеными долинами Рионнагана.

Когда Диллон понял, что их Учитель намерен перейти этот узенький мостик, он чуть не споткнулся.

— Господи! Ты что, хочешь, чтобы мы перешли по нему?

Йорг оглянулся.

— А, значит, ты уже видишь его, верно? Отлично. Иесайя, слетай туда! — Ворон с хриплым криком поднялся в воздух, оглядывая землю блестящими бусинками глаз. — А теперь, Диллон, мальчик мой, веди меня вперед.