Кейт Форсит - Пруд двух лун

— Да, отнеси Айену записку, — согласился он. — Мы попытаемся увидеться с ним, если это вообще возможно. Все взрослые месмерды могут быть с Маргрит, хотя уже холодает и скоро они начнут отращивать зимние панцири и искать, где бы им залечь на зиму... Айен должен знать. Мы должны как-то организовать безопасную встречу.

Айен наклонился и нежно обнял свою старую нянюшку.

— Опять болотное печенье, Айя! Для моей милой женушки? Пойдем, отдашь ей сама, она очень надеялась, что ты придешь нас навестить. — Он не упустил ни умоляющего взгляда огромных черных глаз болотницы, ни робкого движения ее шишковатого пальца. Под печеньем была спрятана записка, и Айен, почувствовав, как быстро заколотилось его сердце, узнал эти каракули.

Через десять минут он направлялся к Башне Теургии, изо всех сил пытаясь скрыть свое волнение. Он чувствовал, что глаза у него сияют, а щеки горят, но, как мог, расслабил плечи, ощущая на себе взгляд внимательных глаз Хан'кобана.

— П-пряхи не оставили нас! — прошептал он, как только их окружил громкий крик детей, получивших свой чай. — Я п-получил весточку от друга — он х-хочет увидеться с нами и п-поговорить. Дуглас, это наш шанс! Не может быть п-простым совпадением, что Гвилим Уродливый вернулся в Эрран именно в это время! Он всегда говорил, что в один прекрасный день мы сбежим отсюда — должно быть, он вернулся за мной! Моя м-мать в отъезде, а м-месмерды в трауре из-за убийства их яйцебратьев. Пряхи благоволят нам, это точно.

Глаза Дугласа засверкали.

— Наконец-то! Я уж думал, с ума сойду, если не смогу как-то предупредить отца о вторжении. Я больше не мог этого выносить! Знать, что они собираются напасть на Эйлианан и никто, кроме нас, ничего не подозревает! Мы должны выбраться отсюда и предупредить их!

— Это м-может быть нашим единственным шансом. Пора приводить наш план в действие!

Вечером, когда Хан'тирелл подал им ужин, Айен как бы ненароком сказал жене:

— Эльф, ты что-то совсем бледная. Как ты себя чувствуешь?

— Не слишком, должна признаться.

— Ты слишком много времени проводишь д-дома, почему бы тебе завтра не посидеть в саду? Тебе нужен свежий воздух и солнце, ты же знаешь, что м-мама хочет, чтобы младенец родился здоровым.

— Конечно, Айен. Просто в саду ужасно жарко.

— Т-тогда поедем кататься п-по озеру! — воскликнул Айен. — Там всегда прохладно. Устроим п-пикник.

— Правда? — захлопала в ладоши Эльфрида.

— Хан'тирелл, ты можешь приказать, чтобы нам завтра приготовили лодку?

— Хорошо, милорд. Куда вы собираетесь поехать?

— Наверное, на с-север, в лес. Миледи хочет п-посмотреть, как цветет золотая б-богиня.

— О да! — сказала Эльфрида.

— Думаю, это слишком опасно для...

— Ерунда! — воскликнула она. — Разве я не Ник-Хильд?

— Да, миледи, — поклонился он, пристально разглядывая ее тонкую фигурку. Айен пожалел, что она напомнила ему о том, что происходит из длинного рода ведьм-воительниц, но она слегка потупила взгляд, привередливо поковырялась в тарелке, вздохнула и сказала:

— Потом, я же не собираюсь подходить к ним слишком близко, ведь ребенок, ну, в общем... Но мне хотелось бы на них посмотреть, я слышала, что они очень красивы.

— И лебедята уже научились п-плавать. Тебе п-понравится, Эльф.

— Ох, как замечательно! Айен, а почему бы нам не взять с собой ребятишек? Им тоже понравятся лебедята. Устроим для них праздник!

Все поняли, что Хан'тирелл обдумывает эту идею. Эльфрида проворковала:

— Я обнаружила, что мне сейчас очень нравится, когда вокруг звенит детский смех.

Айен метнул на нее предостерегающий взгляд, но рогатый управляющий уже принял решение и кивнул.

— Хорошо, милорд, я велю приготовить вам лодки и прикажу болотникам грести, а двум месмердам — разведать дорогу.

— Ой, а нам обязательно брать с собой этих ужасных созданий? — Эльфрида передернулась, причем не очень наигранно.

Айен сказал небрежно:

— Х-хан'тирелл, думаю, это необязательно! Я знаю д-дорогу к поляне, где цветет золотая б-богиня. Я был там м-много раз, надо просто п-плыть вверх по реке.

Хан'тирелл ничего не ответил, а лишь прищелкнул пальцами; велев слугам подлить еще вина, и они поняли, что он не изменил своего решения.

На следующее утро они отправились в путь на рассвете, раскрасившем небо в жемчужные цвета. Одна из шести больших лодок; была нагружена корзинами с едой и одеялами. Эльфрида, откинувшись на подушках, сидела на носу другой, лицом к Айену, а дети разместились в остальных лодках; на корме каждой сидело по колдуну. Маленького Джока, сына фермера, вместе с корзинами втиснули в лодку к болотникам.