Алан Фостер: Момент волшебства

Оплод подошел к огню. Флют оглядел стол – все ли готово к ужину – и вернулся к очагу, где кипела похлебка из майской мухи. Ученик осторожно помешал ее. С этим блюдом надо обращаться особенно деликатно, иначе гнезда мухи станут мягкими, клейкими и не будут похрустывать на зубах – качество, которое особенно ценится гурманами.

– Мне особенно не понравилось, как его поддерживали в Кворуме Киндор и Вазвек, – продолжал саламандр, глядя на огонь. – Эти два оппортуниста готовы вступить в союз со всяким, кто обещает им прибыль.

А у Асмуэля и ему подобных спины гибкие, как у червяков. С такой поддержкой Маркус может добиться всего!

– Добиться чего?

– Всего, чего пожелает. Теперь он – Главный Советник Кворума. Пост очень престижный, во всяком случае для большинства. Но не для него, как мне думается. Это видно по глазам. Тут никакого колдовства не нужно – достаточно тридцати лет житейского опыта. Нет, Флют, он стремится к большему. Этого-то я и боюсь.

– Подозреваешь какие-то козни, мастер?

– Эх, Флют, я так давно живу на свете и так давно имею дело с властями предержащими, что очень легко распознаю стремление повелевать. На лице Маркуса Неотвратимого без труда читается жажда власти. Покидая Кворум, я увидел ее совершенно отчетливо, но никто пока этого не заметил, кроме меня. Знаешь ли ты, Флют, что жизнь в Квасекве хороша именно тем, что у нас никогда не было правителя?

Никаких королей, президентов или императоров. Над нами есть только Кворум, который замечательно работает в обстановке ограниченной анархии. И это нам, жителям Квасеквы, прекрасно подходит. Однако Маркус думает иначе. Он видит слабость там, где мы видим силу.

Конечно, в нашей системе есть уязвимые места, особенно если находятся готовые пасть ниц перед первым же диктатором, явившимся к нам с претензиями на власть.

– Ты думаешь, мастер, что он хочет объявить себя верховным правителем?

– Если бы знать наверняка! – Оплод рассеянно слизнул языком соринку с левого глаза. – В любом случае я теперь уже ничего не могу сделать.

– Неужели его волшебство настолько сильнее твоего, мастер?

– Сегодня оно было сильнее. – Саламандр пожал скользкими плечами. – Кто знает, что будет завтра? Но отрицать его могущество невозможно.

Знать бы, откуда он его черпает…

Тут Оплод прервал свою речь и с сокрушенным видом подсел к столу.

Флют потянулся к кастрюлям.

– Подавать ужин, мастер?

– Нет, пока нет, – отмахнулся саламандр. Он явно был захвачен какой-то мыслью. – Если бы можно было угадать его намерения, мотивы…

Но когда речь идет о людях, все становится таким неопределенным, зыбким.

– А что, если он действительно более могуществен, чем ты?

Вопрос не был ни праздным, ни дерзким.

– Тогда нам потребуется помощь такого мага, который способен справиться не просто с великим, но со странным волшебством.

– Неужели есть на свете маги талантливее тебя?

Впервые за этот день Оплод улыбнулся.

– Как мало ты еще видел, мой юный ученик! Мир невообразимо огромен, полон чудес и сюрпризов. Конечно, на свете есть волшебники посильнее меня. В данную минуту я как раз думаю об одном из них. Он мудрее всех остальных, знания его простираются далеко за пределы постижимого.

Полагаю, он посильнее Маркуса Неотвратимого. Скажем, я надеюсь на это.

Тот волшебник храбр, смел, он истинный пример для других магов. Я говорю о Клотагорбе из Древа. Вот кого надо просить о помощи.

Флют нахмурился и отвернулся, чтобы учитель не заметил скептической улыбки.

– О нем я кое-что слышал, мастер. Говорят, что этот волшебник мудр, исполнен знаний, прошел большой жизненный путь и способен на удивительное, это правда. Однако мне что-то не доводилось слышать, что он храбр и смел.

– Конечно, многое, о чем рассказывают, может быть просто слухами, – уступил Оплод. – Но то, что он может совершать удивительные вещи, – доказанный факт. Ведь благодаря ему, как ты знаешь, удалось нанести поражение Броненосному народу в битве у Врат Джо-Трума.

– Дело в том, мастер, что мне приходилось слышать множество разных рассказов об этой битве, и не все они одинаково повествовали о маге Клотагорбе из Древа. Все сходятся лишь в одном – он был там в решающий момент. Однако его вклад в победу трактуется по-разному.

– Все равно, он – единственный достаточно могучий волшебник, способный прийти нам на подмогу. Придется просить его о помощи, он не должен нам отказать.

– Как же ты сообщишь ему о нашей просьбе, мастер? – спросил Флют, грустно посматривая на булькающую похлебку, которая, того гляди, могла перевариться. – Может быть, мне следует подготовить пентаграмму для дистанционного заклинания?