Алан Фостер - Сын чародея с гитарой

Псов и след простыл, и никто опаснее поганки не пытался загородить дорогу странникам. В конце концов они выбрались с унылых просторов болот на широкую, слегка покрытую растительностью равнину, совсем не похожую на края, которые доводилось видеть Банкану и выдрам.

Они выросли под пышной сенью Колоколесья, а здесь их вмиг заинтриговали страдающие задержкой роста деревья, густые кустарники с сухой листвой и трава, едва прикрывающая землю.

– Э, так че, это и есть пустыня? – удивленно спросила Ниина, когда повозка загромыхала по едва различимой тропе. – Я слыхала про пустыни, они совсем не такие.

Позади неизбывный гнойный туман скрадывал западную окраину болот. В ярком солнечном свете тонуло последнее психопатическое эхо маниакально-депрессивных грибов. Что ни говори, приятно избавиться от их телепатического конвоя.

Легкие ветерки описывали пируэты, поднимали синеватую пыль, закручивали ее в песчаных чертиков. Хищные ширококрылые ящерицы демонстрировали фигуры высшего пилотажа. Они искали внизу мелкую, неспособную летать живность. Пронырливые скользкие существа о множестве ног спешили убраться с дороги и попрятаться в тайных норах и впадинах.

– Нет, это не пустыня, – терпеливо объяснял Граджелут. – Здесь слишком много воды, да и растительности гораздо больше, чем в пустыне.

Я бы назвал это предгорной саванной.

Он кивнул в сторону высоких, поросших чаппарелем столовых гор. В тех местах, где потоки пробороздили склоны, слоеным праздничным пирогом сверкал на солнце разноцветный песчаник.

– Правда, красиво?

Банкан согласился и решил, что не прочь посвятить денек-другой изучению этого края. Но, увы, он не располагал лишним временем. Да и выдры не разделяли его пристрастия к живописным видам. Им действовало на нервы отсутствие рек.

В течение следующих нескольких дней ландшафт почти не менялся.

Возможно, это и не была пустыня, но жара стояла изрядная. К счастью, путники не испытывали недостатка в воде. То и дело им попадались ручейки, сбегающие с гор, и тенистые пруды, достаточно глубокие, чтобы выдрам удавалось освежиться.

– Здесь что, никто не живет? – спросил юноша на четвертый день после расставания с болотом.

Кибитка взвизгнула в унисон.

– Если верить слухам, здесь есть община, – ответил Граджелут. – Но вообще-то эти края изучены недостаточно. Цивилизованный народ предпочитает жить в Колоколесье или путешествовать на юг по Вертихвостке, а оттуда – к Глиттергейсту или Поластринду.

– И все же не пойму, почему здесь никто не поселился. – Глядя на негостеприимную равнину, Ниина скривила нос. – Слишком сухо, да? И слишком далеко от городов?

– Кое-кто предпочитает захолустье, – заметил торговец. – Мне случалось торговать с отшельниками.

– Ну да, о вкусах не спорят. И все-таки эта клепаная дорога должна кудай-то вести, – рассудительно предположил выдр. – Хотя мало кто ею пользуется.

Похоже, это соответствовало действительности. Никто не встретился путешественникам на другой день. Наконец они одолели невысокий подъем, и перед ними открылась зеленая долина. По ухоженным полям вились две широкие реки, окружая на удивление большой город. За гладкой белой стеной с резными парапетами высились трех-и четырехэтажные дома, щедро украшенные лепниной и покрытые белой краской, которая очень сильно отражала свет. Город так ярко сверкал под полуденным солнцем, что приближающимся странникам пришлось прикрывать глаза. Более всех страдал Граджелут.

Выдр, как всегда, привела в волнение новизна.

– Это где? Или, можа, надо спросить: это че?

У Сквилла возбужденно дергался короткий хвост.

– Не знаю, – признался купец. – Я уже говорил, мне здесь не доводилось бывать.

– Что бы это ни было, ясно одно: за ним хорошо ухаживают, – подал голос Банкан.

Фургон по еле заметным колеям катил к городским воротам. Юноша заметил, с каким нетерпением выдры глядят на ближайшую реку.

– Не знаю, как вы, чуваки, а я не прочь искупнуться.

Граджелут, как всегда осторожный, задумчиво пожевал губами.

– Что, если местные земледельцы не любят, когда приезжие плавают в их ирригационных каналах?

– Да не дрожи ты, – посоветовал Сквилл. – Свернем, не доезжая до городской стены, и укроемся где-нибудь выше по течению. Никто не засечет.

– Возможно, они не будут в претензии, – вынужден был уступить ленивец. – Община выглядит процветающей, наверное, здешние жители миролюбивы и гостеприимны.