Алан Фостер - Чародей с гитарой

Клотагорб отмахнулся от мыша, словно от огромной мухи.

– Великолепно, Пог, не стоит заранее беспокоиться. Я с ними управлюсь.

Навстречу путешественникам двигался целый отряд, неплохо, хоть и пестро, вооруженный. Джон-Том прикинул, что солдат было двадцать или тридцать.

Достав из-за плеча дубинку, он задумчиво облокотился о боевой посох. Руки остальных потянулись к рукояткам мечей. Мадж деловито разглядывал лук.

Отряд вел до зубов вооруженный бобер, крепкая такая личность с зловещим огоньком в глазах. Заметив отряд, матросы и грузчики немедленно попрятались. Путешественников они заметили не сразу, но немедленно бросились от них, словно от чумы.

Стучали сапоги и сандалии, топали босые ноги – владельцы их искали укромное местечко. От главного отряда с подчеркнутой непринужденностью отделился десяток солдат. Они торопливо промаршировали налево, чтобы отрезать новоприбывшим путь к отступлению.

– Не слишком-то многообещающая картина. – Наблюдая за маневром, Джон-Том покрепче взялся за дубинку.

– Поспокойнее, друг. – Невозмутимый Каз шагнул вперед. – Я с этим управлюсь.

– Они не осмелятся напасть на нас, – выпалил разъяренный Клотагорб. – Я член Совета Чародеев и в этом качестве являюсь личностью священной и неприкосновенной.

– Это, добрый сэр, должен знать не я, а они. – Каз указал в сторону приближающегося воинства.

Стены города казались уже грозными, а не прекрасными. Каменные башни бросали на путешественников коварные тени. С кораблей и прочих укрытий доносились голоса моряков и купцов.

Наконец отряд развернулся, полумесяцем охватив пришельцев. Предводитель шагнул вперед, сдвинул на затылок шлем мохнатой мускулистой лапой и с любопытством уставился на них. В дополнение к кольчуге, шлему, стальным пластинкам, защищающим самые уязвимые места, широкий хвост его был прикрыт толстым железным диском, из которого торчали острые шипы – в ближнем бою это оружие наверняка производило сокрушительный эффект.

– Ну и сто мы имеем? – присюсюкнул он. – Двух гигантов, задиристую с виду самку, – Талея сплюнула, – зулика-выдра, усастого индюка и позилого дзентльмена, происходяссего из рептилий.

– Достопочтенный сэр. – Каз поклонился. – Мы прибыли из низовий по делу, исключительно важному не только для Поластринду, но и для всего мира.

– Осень интересно. А кого вы представляете?

– В основном себя самих и великого волшебника Клотагорба. – Кролик махнул в сторону теряющего терпение чародея. – Он располагает важной для существования города информацией, с которой намеревается как можно скорее ознакомить Городской Совет.

Бобер тем временем небрежно помахивал шипастой булавой, уродливой и самого злодейского вида, нимало не заботясь о том, куда может она угодить.

– Все это превосходно. Только вы не зители этого графства и не здесние горозане. Во всяком слусае, я могу так полагать, пока вы не предъявите мне удостоверение лисьности.

– Удостоверение личности?

– Каздый, зивуссий в графстве и городе Поластринду, имеет удостоверение лисьности.

– Поскольку, как мы уже говорили, мы не принадлежим к числу местных жителей, у нас их нет, – проговорил возмущенный Джон-Том.

– Но вы мозете полусить их, – сообщил бобер. – У нас бывает много гостей. И у всех есть удостоверения лисьности с круглой песятью. Стобы попасть в город, нузно обратиться за удостоверением лисьности и полусить его. – Он улыбнулся, блеснув огромными зубами. – Я охотно обеспесю вас ими.

Джон-Том чуть расслабился.

– Нам семь – и все с песятью.

– Сутить изволите, рослый селовек. Раз вы наделены таким сювством юмора, все это обойдется васему отряду всего лись… – бобер погрузился в безмолвные вычисления, – в семь сотен серебряных монет.

– Семь сотен!.. – Клотагорб взорвался. – Вот это грабеж! Наглый грабеж! Я оскорблен! Я, великий и мудрый Клотагорб, не испытывал подобной ярости сотню лет!

– Я полагаю, – заявил сохраняющий спокойствие Каз, – что наш предводитель не испытывает желания вносить подобную плату. Извести о нашем прибытии городское начальство, и я не сомневаюсь, что когда они узнают о причинах…

– Они не станут нисего слусать, – перебил его бобер, – пока вы не заплатите. И если вы не заплатите, никто не станет интересоваться тем, сьто было нузно этим покойникам. – Он вновь ухмыльнулся. Какая-то темно-бурая жидкость оставила пятна на огромных зубах его. – На деле, конесьно, за удостоверение лисьности взимается восемьдесят серебряных монет с носа, только мне с моими солдатами тозе надо зарабатывать на зизнь… Солдату платят скудно.