Алан Фостер - Час ворот

– Да, миледи, да, миледи? – В зал поспешно вбежал крошечный взрослый паук – тот самый, что приветствовал путников у дверей.

– Разошли слово во все концы Тенет, на горные склоны и в глуби речных долин, всем верующим в Извечного Прядильщика, всем, кто готов защищать родную паутину от вторжения броненосных. Пусть узнают, что с народами Теплоземелья заключен временный союз. Вместе мы загоним броненосных в вонючую дыру, которую они считают своей родиной, теперь уже навсегда.

– Будет сделано, миледи, – торопливо проговорил герольд.

Госпожа Тенет жестом отпустила его, и паучок заспешил выполнять поручение.

– Мы выступим, как только получим известие от Анантоса, – обратилась Олл к путешественникам. – Мы выступим с надеждой найти удобный путь и будем искать его, даже если вы ничего не добьетесь. Но я не пошлю цвет народа прядильщиков на смерть в снегах возле вершин.

– Мы понимаем, – с благодарностью в голосе ответил Клотагорб. – Никто не станет жертвовать собственной жизнью за так. Но не тревожьтесь. Мы убедим их – они покажут дорогу.

Джон-Том сообразил, что с юридической точки зрения едва ли целесообразно сейчас вспоминать, что подобного пути просто может не быть.

– Теперь все в ваших когтях. Я прикажу, чтобы этого Анантоса разыскали, дам ему свои инструкции и пожалую шарф, соответствующий рангу посла. Необходим ли вам эскорт?

– Сюда мы добрались, полагаясь лишь на себя, – заметила Талея. – Из ваших слов следует, что народ Железной Тучи не враждебен, а скорее упрям. – Она прикоснулась к мечу на своем бедре. – Мы вполне способны позаботиться о себе.

– Так я и предполагала. Я велю, чтобы вас снабдили пищей и… – Заметив скривившуюся Флор, Госпожа вспомнила, что следует считаться и с межвидовыми различиями. – Быть может, вы сами скажете, что вам нужно. Просто назовите, а я пригляжу, чтобы все было доставлено. Я как-то забыла, что вы питаетесь не так, как мы.

– И размножаемся тоже. – Джон-Том бросил многозначительный взгляд в сторону будуара.

– Я слыхала об этом. Честь – странная штука. Иногда лучше умереть в блаженстве, чем влачить ничтожную и презренную жизнь; не забывайте и о том, как такие короткие супружества сказываются на мне самой. Ровное счастье мне недоступно. За коротким блаженством следует длительная меланхолия, но обычай есть обычай. – И она великодушно взмахнула лапой. – Вы получите все необходимое. Надеюсь, у нас еще хватит времени на подготовку и вы сумеете разыскать дорогу для войска.

– Очень-очень благодарны. – Клотагорб отдал неглубокий поклон. – Вы действительно Великая Госпожа Тенет.

– Ты умеешь видеть истину. Это не просто комплимент.

Гости потянулись к выходу. Пройдя полпути до арки, Джон-Том развернулся и решительно направился в обратную сторону.

– Аудиенция закончена, – уже менее вежливо объявила Олл.

– Прошу прощения. Но я должен узнать еще кое-что, а потом сразу же уйду.

Бездонные глаза обратились к нему.

– Говори.

– Почему вы выбрали для разговора меня, а не Каза, Клотагорба или кого-нибудь еще?

– Почему? О, первая причина в твоем восхитительном вдохновляющем одеянии. Оно свидетельствует, что вне зависимости от чародейского дара ты стоишь выше своих компаньонов.

Она повернулась и, ритмично перебирая ногами, отправилась к королевской опочивальне. Соединив свежий шелк с покачивающимся канатом, Великая Госпожа поднялась наверх и исчезла за расшитой самоцветами и вышивками стенкой.

Джон-Том поразмыслил: черные кожаные брюки, такие же сапоги и темная рубашка.

И лишь после, когда, следуя за Анантосом, они покидали Тенета, он сообразил – без всякого удовольствия, – что Великая Госпожа Тенет сочла его пригодным не только для разговора.

Жутко было в горах.

С востока и запада башнями вставали огромные пики, но путешественники шли по насквозь продутым ветрами склонам Зубов Зарита, где горы постепенно снижались, но все же оставались впечатляющими. Холод обжигал. И скоро путь пролег не по скалам, не по почве, но по снегу, сахарным песком поскрипывающему под ногами.

На третий день пути оставившие позади Тенета с их теплыми реками и лесами путники попали в снежный занос. Целый день пришлось пробиваться: южные края действительно могли оказаться непроходимыми.

Меньше всех страдали Каз и Мадж – в отличие от прочих, им было тепло в собственных шубах.

Пример всем подавал терпеливый Хапли. В высшей степени страдая от холода, он, не жалуясь, терпеливо топал вперед. К ночи из толстой одежды, предоставленной прядильщиками, виднелись лишь лягушачьи глаза. Свои неудобства он не афишировал, и спутникам его оставалось делать то же самое.