Кэтрин Куртц - Хроники Дерини.Книга 1. [ Возвышение Дерини.Шахматная партия Дерини]

Стражник сердито спросил их:

— Кто это хочет попасть в город еще до восхода солнца? Поскорее назовите-ка себя и тех, кого вы собираетесь видеть в городе.

Дункан выпрямился в седле.

— Герцог Аларик Морган и Дункан Мак Лейн к королю, — сказал он тихо. — Откройте поскорее, пожалуйста, мы торопимся.

Стражник шепотом посовещался с кем-то, кого Дункан не мог видеть, а затем снова открыл глазок и кивнул:

— Отойдите, пожалуйста, милорды. Сейчас придет капитан.

Морган и Дункан отъехали на несколько шагов и, не слезая с седел, стали ждать. Морган посмотрел на развевающиеся вымпелы и вдруг заметил на пике над воротами чью-то голову с белыми волосами. Он нахмурился, толкнул Дункана и кивком головы показал ему на голову. Дункан взглянул на нее…

— Это наказание для предателей, — сказал Морган с любопытством рассматривая голову. — Это случилось не так давно. Не больше, чем несколько дней назад.

Дункан пожал плечами.

— Я не знаю его. Он выглядит совсем молодым, несмотря на белые волосы. Интересно, что он сделал?

Послышался скрежет открываемого засова, скрип стальных петель, звяканье цепей и, наконец, открылась правая половина огромных ворот. Могущество Моргана вернулось к нему, и он смог определить, что за воротами их не ожидала опасность.

Дункан направил свою лошадь в ворота и въехал в небольшой двор. За ним последовал Морган. Во дворе их поджидали двое конных стражников в темной одежде. Они держали факелы. Появился капитан охраны со значком, показывающим его принадлежность к привилегированному отряду Келсона. Он подошел к Моргану и взял поводья его лошади.

— Добро пожаловать в Кулди, Ваша Милость, монсеньор Мак Лейн, — сказал он, поклонившись, однако был очень осторожен. — Эти люди проводят вас дальше.

Капитан отпустил поводья лошади Моргана, отступил в сторону и дал знак людям, чтобы они ехали вперед.

Морган опять нахмурился. Во дворе было темно, несмотря на факелы, но Моргану показалось, что на рукаве капитана он заметил черную креповую повязку. Это очень странно, что кто-то из охраны самого Келсона находится в публичном трауре. Кто же умер?

Конный эскорт ехал впереди, освещая факелами дорогу. Морган с Дунканом на своих усталых лошадях еле поспевали за ними. В этот час улицы Кулди были пусты, и звон конских копыт на булыжных мостовых отражался от домов, стоящих по обеим сторонам извилистых городских улиц. Вскоре они подъехали к дворцу, где их немедленно приняли, так как охрана уже была предупреждена.

Морган и Дункан посмотрели на окна покоев, где обычно останавливался Келсон со своей свитой во время своих приездов сюда, и крайне удивились, увидев, что в такой ранний час там горит свет.

Все это было очень странно. Что же могло поднять короля в такую рань? И Морган, и Дункан знали, что молодой король любит поспать, и по доброй воле он бы не поднялся так рано. Значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Что же?

Они соскочили с лошадей. Слева он них прошел грум, ведя за собой взмыленную загнанную лошадь. Грум что-то очень недовольно ворчал, изредка похлопывая лошадь по холке. Лошадь чуть не валилась с ног от усталости.

«Должно быть, на этой лошади прибыл посыльный, — подумал Морган. — Посыльный с новостями, которых Келсон не ждал. Вот поэтому в окнах Келсона в такой ранний час горят свечи».

Они пошли к главному входу и, взглянув на кузена, Морган понял, что Дункан подумал то же, что и он.

Старый привратник, которого оба помнили с детства, впустил их с поклоном и приказал двум пажам сопровождать господ и освещать им путь на верхний этаж. Он был человеком Джареда — преданным слугой их семьи всю жизнь. Он прятал глаза от Моргана и Дункана и ничего не говорил. И на его рукаве тоже была траурная повязка.

«Кто же умер? — спрашивал себя Морган. Внезапное подозрение дрожью охватило его тело. — Только не король!»

Бросив встревоженный взгляд на Дункана, Морган бросился наверх, прыгая сразу через три ступеньки. Дункан не отставал от него. Они оба знали, куда идти. Ведь замок Кулди был хорошо им знаком с детства. Морган первым оказался у двери и стал открывать ее. Но дверь оказалась незапертой. Она с треском распахнулась.

Келсон сидел одетый у письменного стола. У него был угрюмый вид, волосы были растрепаны.

На столе горело множество свечей, пламя которых заплясало, когда дверь распахнулась. Но Келсон не обратил внимания, он что-то записывал на куске бумаги, внимательно изучая, лежащие перед ним на столе, пергаменты.