Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

Что-то внутри меня вырвалось на свободу. Я накинулась на него, крича от ненависти. Иван мгновенно схватил меня и держал крепко, пока я пыталась отбиться.

— Убийца! — проревела я. — Монстр!

— Да, все вышеперечисленное.

— Ненавижу тебя! — сплюнула я. Он пожал плечами.

— Скоро ты устанешь от ненависти. И от всего другого, — парень улыбнулся, и в его глазах я увидела ту же мрачную зияющую пропасть, которую заметила в древнем взгляде Багры. — Ты будешь носить этот ошейник до конца своей очень долгой жизни, Алина. Борись со мной, сколько сможешь. Ты довольно быстро поймешь, что у меня больше опыта в игре с вечностью.

Дарклинг махнул рукой, после чего Иван вытащил меня из палатки и повел по дороге. Я продолжала бороться, но безуспешно. С губ сорвался всхлип. Слезы, которые я упорно сдерживала во время разговора с Дарклингом, ручьем покатились по щекам.

— Перестань, — яро зашептал Иван. — Тебя могут увидеть.

— Мне плевать.

Мала все равно убьют. Какая разница, если люди увидят меня несчастной? Меня настигла суровая реальность: жестокости Дарклинга нет предела и мой друг скоро умрет… судьба принимала ужасающую форму.

Иван втолкнул меня в палатку и грубо встряхнул.

— Ты хочешь увидеть своего следопыта или нет? Я не собираюсь вести ревущую девчонку через весь лагерь!

Я прижала ладони к глазам и подавила всхлипы.

— Так-то лучше. Вот, надень, — он кинул мне длинный коричневый плащ. Я надела его поверх кафтана, а Иван опустил мне капюшон на голову. — Не поднимай взгляд и не издавай ни звука. Или, клянусь, я верну тебя в палатку, и попрощаетесь вы в его последние секунды в Тенистом Каньоне. Поняла?

Я кивнула. Мы зашагали по темной тропинке, обхватывающей весь периметр лагеря. Стражи держались на расстоянии как спереди, так и сзади. Иван явно не хотел, чтобы кто-то знал, что я ходила в тюрьму. Когда мы проходили мимо бараков и палаток, я почувствовала странное напряжение в воздухе. Солдаты были чересчур настороженными, а некоторые даже осмеливались кидать на Ивана враждебные взгляды. Интересно, что думала Первая армия по поводу внезапного повышения аппарата?

Тюрьма располагалась в конце лагеря. Это оказалось старое здание, явно появившееся здесь раньше казарм. Вход охраняли скучающие стражи.

— Новый заключенный? — спросил один из них Ивана.

— Посетитель.

— С каких пор ты проводишь посетителей к камерам?

— С этих самых, — ответил Иван с ноткой угрозы.

Стражи беспокойно переглянулись и отступили.

— Не надо так нервничать, кровопускатель.

Иван повел меня по коридору с множеством пустых камер. Мне удалось разглядеть лишь нескольких заключенных: побитых мужчин и пьяницу, громко храпящего на полу. Когда мы прошли к концу коридора, Иван открыл ворота, и мы спустились по крутой лестнице в темное помещение без окон, освещаемое одой лампочкой. В ее сиянии можно было различить железные решетки единственной клетки в этом подвале. У дальней стены сгорбился заключенный.

— Мал? — прошептала я?

В ту же секунду он поднялся на ноги, и мы начали цепляться друг за друга сквозь решетку. Мое тело сотрясалось от рыданий.

— Ш-ш-ш, все хорошо, Алина, все хорошо.

— У вас есть одна ночь, — сказал Иван и исчез вверх по лестнице.

Когда мы услышали, как закрылись ворота, Мал повернулся ко мне. Его взгляд пробежался по моему лицу.

— Не могу поверить, что он позволил тебе прийти.

По щекам снова покатились слезы.

— Мал, он позволил мне прийти, потому что…

— Когда? — хрипло спросил он.

— Завтра. В Тенистом Каньоне.

Парень сглотнул, и я видела, как сильно его задело это признание, но он пытался не подать виду:

— Ладно.

Я издала звук, частично похожий на смех и частично на всхлип.

— Только ты мог узнать о неминуемой смерти и сказать на это «ладно».

Он улыбнулся и убрал волосы с моего заплаканного лица.

— Как насчет «о нет»?

— Если бы я была сильнее…

— Если бы я был сильнее, то пронзил бы ножом твое сердце.

— Жаль, что ты этого не сделал, — пробормотала я.

— А мне нет.

Я посмотрела на наши переплетенные пальцы.

— Мал, то, что сказал Дарклинг на поляне… обо мне и нем. Я не… Я никогда…

— Это неважно.

Я подняла взгляд.

— Неважно?

— Нет, — слишком быстро ответил он.

— Что-то я тебе не верю.

— Я, если честно, тоже, но когда-нибудь это станет правдой, — он крепче сжал мои ладони и приблизил их к сердцу. — Мне плевать, даже если ты танцевала с ним голая на крыше Малого дворца. Алина, я люблю тебя, даже ту часть, которая любила его.