Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

— Пообещай мне, Мал, — его губы поджались в тонкую линию, челюсть напряглась. Я не хотела причинять ему боль, но должна была удостовериться. — Поклянись.

— Клянусь, — хрипло ответил парень.

Я глубоко вдохнула, чувствуя облегчение. Затем наклонилась, прижавшись к нему лбом, и закрыла глаза.

— Спасибо.

Мы долго так сидели, но потом Мал отклонился. Открыв глаза, я обнаружила, что он смотрит на меня. Его лицо было в сантиметре от моего, достаточно близко, чтобы я почувствовала тепло его дыхания. Я убрала руки с его щетинистых щек, внезапно смутившись нашей близости.

Он смотрел на меня еще с минуту, а затем резко встал и ушел в темноту. Я еще долго не могла заснуть, вглядываясь в ночь. Мне было холодно, и я чувствовала себя такой несчастной. Знала, что он где-то там, бесшумно ходит по свежей траве, неся на себе груз ответственности, которую я на него возложила. Мне было жаль, но я радовалась, что с этим покончено.

Я ждала его возращения, но, в конце концов, заснула под звездами в одиночестве.

***

Следующие пару дней мы провели неподалеку от Черности, исследуя местность на признаки стада Морозова и пытаясь не приближаться слишком близко к заставе. С каждым днем настроение Мала ухудшалось. Он ворочался во сне и практически не ел. Иногда я просыпалась от того, что он крутился и бормотал: «Где ты? Где ты?».

Парень видел следы других людей: надломанные ветки, раскиданные камешки, — то, что было невидимо моему глазу, пока он не указывал, куда смотреть, — но ни намека на оленя. Однажды утром парень разбудил меня перед рассветом.

— Вставай. Они близко, я чувствую! — он сдернул с меня плащ.

— Эй! — жалобно воскликнула я, едва протерев глаза и тщетно пытаясь вернуть своё обратно. — А как же завтрак?

Он кинул мне сухари.

— Съешь по дороге. Сегодня я хочу пойти по западному маршруту. У меня предчувствие.

— Но вчера ты хотел пойти на восток.

— Это было вчера, — Мал надел рюкзак и направился в сторону высокой травы. — Шевелись. Нужно найти оленя, чтобы не пришлось рубить тебе голову.

— Я не просила рубить мне голову, — проворчала я, потирая лицо и плетясь вслед за ним.

— Может, пронзить тебя мечом? Расстрелять?

— Я подумывала о чем-то менее кровавом, например, о сладенькой отраве.

— Ты сказала, что я должен тебя убить. Детали не прилагались.

Я показала язык ему в спину, но была рада видеть его таким воодушевлённым. Наверное, это хороший знак, что он может шутить на подобную тему. По крайней мере, я надеялась, что это шутки.

Западная тропа вела нас через рощи лиственниц и лугов с дурманом и красным лишайником. Мал шел очень решительно и легко. Воздух казался влажным и прохладным, и я пару раз ловила парня на том, что он нервно поднимает взгляд в пасмурное небо, но все равно продолжает идти дальше. После полудня мы добрались до небольшого холма, плавно спускающегося к широкому плато, покрытому бледной травой. Мал зашагал по склону, направляясь то в западную сторону, то в восточную. Он поднимался и спускался, а затем снова поднимался и спускался, отчего я чуть не закричала. Наконец, он повел нас к подветренной стороне большого скопления валунов, снял рюкзак и сказал:

— Привал.

Я кинула плащ на промёрзшую землю и присела, наблюдая, как Мал беспокойно ходит взад-вперед. В конце концов он сел рядом со мной, не сводя взгляда с плато, и опустил руку на лук. Я знала, что он представлял, как стадо вдруг появляется из-за горизонта, их белые силуэты светятся в сгущающемся сумраке, на морозе дыхание превращается в пар. Может, он просил у Святых, чтобы они появились. Это место казалось подходящим для оленя — свежая трава, небольшие голубые озера, светящиеся как монеты в лучах заходящего солнца. Когда оно окончательно зашло, мы наблюдали, как плато постепенно окрашивается в синий цвет наступающего вечера.

Затем стали ждать, прислушиваясь к звуку собственного дыхания, стону ветра и шуму просторов Цибеи. Но солнце исчезло, а плато оставалось пустым. Взошла луна, затянутая облаками. Мал не шевелился. Он словно окаменел, вглядываясь вдаль своими голубыми глазами. Я достала плед из рюкзака и накинула его нам на плечи. Здесь, с подветренной стороны скалы, мы были защищены от сильного ветра, но укрытие это — так себе.

Тут Мал вздохнул и прищурился в ночное небо.

— Скоро пойдет снег. Надо было идти к лесу, но мне казалось… — он покачал головой. — Я был так уверен…

— Все нормально, — я положила голову ему на плечо. — Может, завтра.