А Купреев - Маг. Школа жизни. Первые шаги.

Мне было так хорошо! Как же было замечательно ощутить себя наконец чистым.

Меня немного удивляло, что почти все время Илария тратила только на меня, что ни какими делами по огороду, ни по дому, ни сама не занималась, ни мне не давала. Первые дней пять мы занимались языком, она готовила практически только для меня, изредка ходила, покупала продукты. Еще она все время чинила мою рубашку из мешковины. Хотя вроде дыр было немного, то к концу починки из-за заплаток, основную ткань и видно то уже не было. Хотя на удивление получалось очень прилично. Для заплаток она взяла какую-то темную материю, слегка похожую на кожу, и методично нашивала кусочки на всю поверхность рубашки, так что скоро она уже больше походила на легкую, кожаную куртку. Заодно она подогнала её под мою фигуру.

А потом я заболел. Хотя началось все немного раньше, наверно на второй или третий день мне приснился кошмар, что меня кто-то хочет убить. Потом кошмары снились каждый день, в них стали появляться всякие твари. Чаще всего змеи. Что там происходило еще, я не помню, но просыпался я от ужаса. Потом, что-то такое мне опять снилось, я сны быстро забываю, но тема змей меня ждала каждую ночь.

Вот так я и слег. В теле была тяжесть, есть ничего не хотелось, только пить. Илария готовила питье из разных лекарственных растений, но мне становилось только хуже. А она ни на шаг от меня не отходила. Она давала мне выпить лекарства, но они помогали на час, не больше. Потом все повторялось. На второй или третий день болезни, мне уже было очень плохо. Я постоянно лежал в бреду, меня так знобило, что сначала с лавки Илария меня перенесла на свою кровать, но тонкое одеяло не грело и она, после продолжительной борьбы с собой, я видел по её лицу чего ей это стоило, еще через пару дней, пришла спать ко мне. В одну кровать, обнимая и согревая меня, постоянно мерзнущего. Но я так себя чувствовал, что мне было уже все равно, между нами, вроде, ничего не было. Илария ухаживая за мной, просто валилась с ног. Я мог, в промежутках между беспамятством, видеть её осунувшееся лицо, на нем оставались жить только глаза, её пошатывающуюся походку. Замечал, что заботами обо мне, она лишалась последних сил, часто просто падала на лавку и так там лежала. Надежды в её глазах становилось все меньше и меньше, росло отчаянье.

Видя, что ничего не помогает, явно уже от безысходности, она начала делать настойки из тех ягод, что я принес, добавляла какие-то еще травки, пахнущие мятой, и мне на некоторое время становилось легче.

Как ни удивительно, но теперь, мои ночи проходили намного спокойнее, может быть я выздоравливал, или наоборот, сил на переживания уже не оставалось. А может быть и просто привык - человек ко всему привыкает. Змеи мне все также продолжали сниться, я их больше не боялся, и даже как-то стал относиться с любопытством к своим кошмарам. Уже скорее как фильму с продолжением, возможно, это являлось бредом, но я их даже начинал различать и понимать их шипение. Но не так, как речь, а как бы это сказать - у меня возникали как бы ассоциации на их звуки. Однажды утром проснувшись, испугался того, что спонтанно возникло желание самому пошипеть. Иларии говорить ничего не стал, хотя пока я бредил, подозреваю, что могла и так узнать обо мне много нового. Но мои кошмары её очень сильно тревожили. Пару раз вначале обмолвился, и она начала очень сильно переживать за меня. Чем лучше становилось мне, тем более уставшей она выглядела. И я совсем не хотел её лишний раз расстраивать. Так что всю болезнь вел себя примерным больным.

Однажды утром, после стандартного лекарства, она очень радостно улыбнулась мне, и сказала, что я выгляжу намного лучше, дала мне пить новый напиток. Он помогал слабее, но она с растерянностью сообщила, что волшебные ягоды кончились. Приходилось пить просто освежающее питье. Через пару дней, Илария переселилась спать отдельно. Теперь, на мой взгляд, её состояние было ненамного лучше чем мое, но ухаживать за собой она не позволяла, так, что когда я начал вставать, с трудом приходилось уговаривать её, даже хоть как-то помочь по дому. Правда, надо отдать ей должное, оправилась она от своей слабости за пару - тройку дней.

В момент моей болезни мы перестали целенаправленно заниматься языком, не до того было, но с удивлением обнаружил, что понимать стал практически все, что она теперь говорила. Правда все ещё разговаривал как пятилетний малыш, по её словам. Меня это несколько удивило. По моим подсчетам прошло всего пара, тройка недель как я начал изучать язык, и был уверен, что за такой короткий промежуток времени так свободно начать изъяснятся просто невозможно. Да и её забота обо мне была хоть и очень приятна, но и крайне подозрительна. Но зато теперь мы могли говорить на любую тему. Ну почти на любую, многие темы она отказывалась обсуждать. И как только смог, сразу расспросил про деревенских, и отсутствие детей.