Наталья Лебедева - Крысиная башня

— Не был.

— А хочешь, трактор тебя научу чинить?

— Хочу…

Боря вдруг увидел, как глаза маминого друга на минуту затуманились грустью. Друг вздохнул и сказал, потрепав Пиху по маленькой вихрастой голове:

— Эх, плохо пацаненку без папки… Ну ничего, все поправим. Пошли, скоро мамка проснется, будет нас искать.

Они молча пошли по лесу. Боря сильно устал, но боялся ныть и проситься на руки, чтобы этот большой хороший человек случайно не разлюбил его.

— Устал? — спросил его мамин друг через некоторое время, и Боря кивнул.

— Ты прости, брат, нести мне тебя несподручно: опят много набрали, корзина тяжела. Ты как, дойдешь?

— Дойду, — буркнул Боря.

— Вот что, — решил мамин друг, — давай-ка спрямим. Не будем сейчас на дорожку выворачивать, а лесом проскочим, так быстрее.

Они пошли через лес, и уже пять минут спустя он сказал:

— Держись, боец. Видишь, в кустах просвет? Там край леса, деревня наша видна и дом мой на самом краю…

И как только он это проговорил, случилось что-то странное: рука маминого друга резко дернулась вверх, Борю подбросило, их ладони разжались, и Пиха упал на мох, а мамин друг исчез. Боря замер. Вытянул шею, пытаясь понять, в чем дело. Увидел черный след там, где нога маминого друга чиркнула по земле, разбрасывая по сторонам опавшие листья. За следом зияла черная дыра. Там был полукруглый корень, петлей нависавший над глубокой, больше человеческого роста, ямой. Борясь со слезами, осторожно, Боря подобрался к краю ямы и увидел маминого друга. Тот почти стоял, потому что дно ямы было узким. Корзина лежала у его ног, и яркие кнопки грибов усыпали землю. Мамин друг увидел лицо мальчика, показавшееся над краем ямы, и, собравшись с силами, попытался добраться до него. Его ладони оттолкнулись от земляной стены, тело наклонилось вперед. Пиха увидел за ним крепкий, гладкий, широкий и закругляющийся, как колено, корень и другой, острый и обломленный, измазанный чем-то густым и темным.

Мамин друг поднял руки, попытался схватиться за край ямы, но не дотянулся, его пальцы скользнули по влажной, жирной земле. Он хотел что-то сказать, но издал только тихий сиплый свист. Висок его был перепачкан кровью, шея потемнела и разбухла с одной стороны, и плотная матерчатая куртка словно слилась с ней в одно целое.

Боря закричал и отпрянул, испугавшись густой крови, того, что мамин друг не мог произнести ни слова, его рук, испачканных землей, его бледного лица с обезумевшими от боли глазами. Лицо было перемазано грязью, на него налипли раскрошенные опавшие листья, хвоя и корешки травы, похожие на истлевшие нитки. Боря больше не мог смотреть на него. Он отпрянул от края ямы и побежал в просвет между кустами. Там он действительно увидел деревню и дом с садом, в котором они ужинали вчера вечером.

Дверь была не заперта, Боря скользнул в дом. Его кровать была не застелена, мать спала за шкафом, ее дыхание было спокойным и ровным. Боря разделся, стянул тугие непослушные колготки, кинул одежду на стул и забрался под одеяло. И как только он улегся и вдохнул успокаивающий, уютный запах постельного белья, так сразу уснул и спал без снов, долго, пока мать, причесанная, полностью одетая и слегка растерянная, не разбудила его завтракать. Боря поднялся, протирая глаза. Мать спросила, почему его одежда в таком беспорядке, но он ничего не смог ответить, потому что забыл все, что произошло утром. Они позавтракали, погуляли в саду. Потом мать готовила обед, а Пиха сидел в комнате и катал по пыльному подоконнику пластмассовую машинку, потому что на улице начался холодный тоскливый дождь. Маминого друга не было, Пиха скучал без него и немного обижался из-за того, что он ушел и не возвращается.

Мать бегала к соседям — пора было уезжать, а она не могла оставить чужой дом незапертым. Из окна Пиха видел, как она, прикрывая голову брезентовым дождевиком, разговаривает с женщиной в соседнем дворе. Ему было скучно.

Потом они просто сидели и ждали. Пиха чувствовал, как мать нервничает. Из-за этого он стал волноваться и плакать, и мать уложила его спать.

Поздно вечером, когда за окном стало совсем темно, в дверь постучали. В комнату вошел большой человек с круглым упругим животом, затянутым в серый свитер, и сказал, что маминого друга нашли. Боря слушал его слова, не открывая глаз.

— Если бы мы раньше его нашли, — сказал человек, — можно было бы спасти. Доктор так сказал. От кровопо-тери он умер. Время все решало. Если бы раньше…

Потом и этот разговор стерся из детской памяти.