Наталья Лебедева - Крысиная башня

— Эй! Че сидишь тут? Эй! Вали отсюда!

Пиха сделал вид, что спит и ничего не слышит. Парень потоптался возле него, но, увидев, что ничего не добился, злобно выругался и ушел. Поздний вечер скатился в ночь, подъезд затих, и Пиха уснул крепко. Ему снилось, что он сидит в темноте, и злой морозный ветер задувает в щели так, что спина и плечи начинают болеть. В этом сне ему велели убить того, кто войдет внутрь, а взамен обещали защитить от опасных существ снаружи. Пиха все сделал, как было велено, но в последний момент сон сменился. Вместо смутно знакомого мужчины, с которым пришлось бороться, он вдруг увидел мертвецов. Десятки призраков вращались вокруг живого человека. Лица были незнакомыми, но о чем-то напоминали Пихе, и он заплакал во сне от невозможности вспомнить. Тогда какая-то девушка, тоже вроде бы знакомая, подошла к нему, села рядом и положила его голову себе на колени. Она начала гладить Борин лоб ладонью, в которой соединялись живое тепло и мертвенный холод. Что-то изменилось потом: Боря собрался с мыслями и понял, что человек, которого он должен был убить, покинул комнату. Боря встревожился сначала, потому что не выполнил важного приказа, но тонкая легкая ладонь успокоила его, отогнала все страхи.

— Мы оба видели смерть совсем близко, — сказала девочка, обнимавшая его голову, и в этот момент Боря вспомнил самое главное событие своей жизни. От круживших возле девочки фигур отделился мертвец. Он скользнул к Боре и взглянул на него добрыми и грустными глазами.

— Здравствуй, — сказал он, не размыкая губ. — Вот мы и встретились.

Боре было пять лет, и он спал на свежем прохладном белье в чужом доме. Спал сладко, потому что вечер накануне состоял из удивительных и чудесных событий. Борю пустили в гараж, он играл там в огромном грузовике. Когда стемнело, он, мама и улыбчивый молодой человек ужинали в саду под яблонями. Ветер шумел, играя плотными круглыми листьями, и крупные яблоки раскачивались у Бори над головой. На плечи его был наброшен толстый бушлат, потому что стало прохладно. Боря украдкой втягивал носом исходящий от бушлата запах выкуренных сигарет и сильного мужского тела. После ужина он впервые видел и трогал живого ежа, и сердце его замирало от радости.

За окном было темно, когда хозяин разбудил Борю.

— Пойдем, — шепнул он, — пока мамка спит, грибов ей наберем. Любишь грибы-то есть?

Боря пожал плечами.

— Чего? Грибов никогда не ел? Это ты зря. И в лесу не был?

Боря помотал головой.

— Ну идешь со мной, герой? Или побоишься без мамки?

Боря разлепил маленькие пухлые губы и прошептал:

— Не побоюсь.

Они умылись, позавтракали и тепло оделись. Из дома вышли с первыми лучами солнца. Одной рукой Боря схватился за крепкую мужскую руку, в другой зажал огромное сочное яблоко.

— Далеко не пойдем, — говорил ему мамин друг. — Маленький ты, устанешь быстро. Так, краешком возьмем, я тебе покажу, как маслята растут. Может, опенков найдем. Хочешь опенков?

Боря кусал яблоко, жмурился от счастья и заполнявшего рот яблочного сока и иногда украдкой прижимался щекой к большой мужской руке, что держала его маленькую детскую руку.

Они вошли в лес, и пьянящий аромат влажной земли, грибов и прелых листьев околдовал Борю совершенно.

Их ноги тонули в мягком мхе, тонкие палочки похрустывали под нажимом сапог. Иногда Боря отпускал руку маминого друга и добегал до дерева, чтобы дотронуться до растрескавшейся шершавой коры, или поднимал с земли необычной формы сук, мокрый от накрапывавшего дождя, но тут же пулей возвращался обратно: лес был местом незнакомым и немного пугающим. Больше всего Боря боялся медведя, но присутствие маминого друга успокаивало его.

Они нашли большой березовый ствол — трухлявый, с обломленной вершиной. Ствол снизу доверху был усыпан рыжими кнопками опят. Мамин друг показал Боре, какие у опят должны быть юбочки, и, пока он срезал грибы, Боря ковырялся в корзине и проверял каждый попавшийся ему опенок. Потом они прошли мимо молоденьких елей, возле которых росли маслята, Боря сам нашел несколько грибов, и это сделало его еще счастливее.

Мамин друг посмеивался над ним, глаза его лучились теплотой.

Когда они ели вареные яйца с черным, густо посыпанным солью хлебом, Боря набрался храбрости и спросил:

— Можно мы останемся у тебя навсегда?

— Оставайтесь, — сказал мамин друг и радостно рассмеялся. — Будем каждый день с тобой за грибами ходить. А когда тепло — на речку. На рыбалке был?