Пэт Ходжилл - Связанные кровью

К тому же, Харн рассказал ему то немногое, что знал, о губительном пожаре, случившемся здесь в ту ночь, когда умер дед Торисена Верховный Лорд Геррант, когда пламя со странной избирательностью уничтожало посмертные знамёна.

А прошлой весной его сестра Джейм каким-то образом выбила наружу громадную карту-витраж в Покоях Верховного Совета двумя этажами выше, и из-за этого большинство сохранившихся знамён высосало в ночь потоком воздуха.

Те, пред которыми он сейчас стоял, были выжившими в этих двух катастрофах. В противном случае, они должны были покрывать стены слоем толщиной в фут или больше, старейшие спрессовались вместе, простираясь в прошлое до самого прибытия Кенцирата в Ратиллиен, где-то три тысячелетия назад.

И всё же, как же их здесь было много: лица без имён, имена без лиц.

Традиционно, кенциры больше доверяли своей хорошо тренированной памяти, чем рукописному слову; соответственно, в распоряжении Торисена не было никаких других записей истории его дома, кроме её фрагментов, нашедших место в рассказах и песнях.

Никто, никогда, не забудет Герридона и его сестру-консорта Джеймсиль Плетущую Мечты или сделку, которую он заключил с Тёмным Порогом [3] Perimal Darkling , чтобы заполучить своё драгоценное, пусть и увядающее, бессмертие. Странно было думать об этом, но если песни не лгали, то он всё ещё таился по ту сторону Барьера, в последнем из сотен падших миров, в своём чудовищном доме, пережёвывая горькую, бессмертную шелуху своей жизни, ожидая… чего? Никто не знал. Возможно пришествия Тир-Ридана, тех трёх кенцир, каждый из которых будет воплощением одного из лиц их трехликого бога: сотворение, охранение и разрушение. Несмотря ни на что, некоторые всё ещё надеялись на их проявление, особенно сейчас, когда дом Верховного Лорда почти вымер. Но нет, их бог оставил их почти сразу после того, как собрал Три Народа вместе и поручил им безнадёжную задачу по борьбе с Тенями.

— Мы здесь сами по себе, — сказал Торисен наблюдающим лицам. Странно, некоторые из них, казалось, слушали и отвечали ему едва заметным, печальным изменением своих лиц, когда их касался свет факела, который он нёс. Работа кендар была и в самом деле изумительной, или же его, в конце концов, нагнало постоянное недосыпание. — Прошло уже так много времени с тех пор, как Тени угрожали нам в последний раз, и без этой, объединяющей нас угрозы, мы идём ко дну, разваливаемся на части.

По крайней мере, так он чувствовал самого себя.

Некоторые говорили, что честь его дома пала вместе с Герридоном, оставив тех, кто бежал через Барьер в этот новый мир без истинной власти. И всё же Норфы продолжали править, пока Серый Лорд Гант не обезумил после резни, в которой погибла женская часть его семьи, породил ещё б о льшую бойню в Белых Холмах, пытаясь отомстить за них, и, наконец, был лишён своего титула и отправился в изгнание в Призрачные Земли.

Там родились его дети близнецы.

Там он изгнал прочь свою дочь Джейм, когда она оказалась шаниром, одним из Старой Крови, которых он ненавидел больше всего на свете.

В своём растущем безумии он должен был в конечном итоге убить своего сына, если бы Торисен не получил одобрение гарнизона на побег. Но действительно ли такое разрешение и в самом деле пересилило власть его отца и лорда?

Если Герридон запятнал честь Норфов, а Гант почти уничтожил то, что осталось от его дома, то как его сын мог вообще что-нибудь унаследовать?

Ты и не мог, глумился хрип его отца, всё тот же слишком знакомый голос за закрытой дверью замка в Призрачных Землях, в котором он вырос и который всё ещё был его образом души . Как Верховный Лорд, ты поклялся защищать людей этого дома, живых или мёртвых, а ты даже не можешь вспомнить их имена.

Торисен растерянно пропустил покрытую шрамами руку через свои чёрные волосы, тронутые преждевременной сединой. Всё было намного проще, когда он командовал Южным Воинством, отвечая только за тела, но не за души, тех, кто находился под его началом. Год назад Канун Осени был только рутинной заботой. Он означал его присутствие здесь этим вечером, одного, без помощников, чтобы успокоить своих людей. Почему, почему, почему он теперь не мог вспомнить ни единого имени, или, точнее, только одно?

Из рядов высокомерных мёртвых хайборнов его с беспокойством рассматривало простое и искреннее лицо кендара Муллена. Он был одним из Тех-Кто-Вернулся, кендаров Норф, которые должны были последовать в изгнание за своим лордом, но были отправлены Гантом назад у высокогорного перевала в горах Хмарь [4] Ebonbane . Некоторые из них в отчаянии выбрали Белый Нож. Другие, вроде Муллена, стали угонами [5] yondri-gon , презираемыми, несчастными иждивенцами в других домах, пока не случилось неожиданное, почти что чудотворное возращение сына их лорда. Торисен вернул и привязал так много из них, как только смог — возможно, слишком много, чтобы удержать их всех. Муллен заработал своё место в этом зале практически ободрав себя заживо на его холодном, каменном полу, и всё для того, чтобы его лорд никогда не забыл его имя снова.