Елизавета Михайличенко: Очень наглая ведьма

Вздохнув, я отогнала дурные предчувствия и поспешила снять с мужчины грязную одежду. Удивительно, что на нем никаких доспехов, лишь пустые ножны да пара спрятанных кинжалов. И это все? Несерьезно, князь, ох как несерьезно вы к своей жизни относитесь. Или же у вас есть на то причины?

Оставив из приличия на раненом одни подштанники, я осмотрела укусы. Больше сорока, большая часть пришлась на ноги, рукам тоже неслабо досталось. Шея, грудь и спина, к счастью, были не задеты, но, демоны меня возьми, почему он еще жив? Он должен был скончаться еще после первого десятка укусов!

Словно опровергая этот неоспоримый факт, князь судорожно дернулся и жалобно, как побитая собака, заскулил. Видимо, навий яд причиняет ему невыносимую боль, потому как обычно такие закаленные воины не позволяют себе подобных проявлений своих страданий.

Больше я не медлила. Стиснув зубы, принялась скрупулезно, с ювелирной точностью обрабатывать укусы. Казалось бы, что проще — вытянуть яд, поставить ментальную заплатку и покрыть успокаивающей мазью. Да только навий яд не столько физический, сколько ментальный, и вытянуть его из ауры довольно проблематично, особенно с моими скудными познаниями в медицине. Спасала только моя специфически развитая эмпатия, благодаря которой мне удавалось без особых потерь отделить пораженные участки ментального поля от прочей ауры.

К утру я кое-как справилась с большей частью укусов, но силы были уже на исходе. Зато я, наконец, поняла, в чем секрет живучести князя. Его аура оказалась испещрена темно-багровыми прожилками, плохо заметными ранее из-за обилия навьего яда. Это свидетельствовало о контракте с демоном, причем контракт этот был заключен достаточно давно, чтобы человек смог в полной мере раскрыть все приятные дополнения к такому неприятному союзу. Общая продолжительность жизни, физические и ментальные показатели, выносливость, регенерация и терпимость к боли во много раз превышали уровень обычного человека и даже мага.

Но Т’рорский князь, заключивший контракт с демоном? Что творится в этом мире, если один из наследных правителей предпочел смерти союз с демоном? Надеюсь, у господина достаточно веские причины предавать Пантей и входить в сговор с захватчиком. Хотя не мне судить, я в эти терки с демонами не влезаю, покуда мне дают спокойно магичить.

Я утерла пот со лба и с тоской посмотрела на часы. Уже пора завтракать, а работы еще на несколько часов. Всхлипнув, я мысленно попрощалась с плотным завтраком и убедила себя, что давно планировала сесть на диету. Ну, почти убедила, потому как зачем садиться на диету и без того находящейся на грани дистрофии магичке, ума не приложу.

Правда, работать дальше без подзарядки тоже не вариант, поэтому я, скрепя сердце, откупорила эликсир жизненных сил и сделала большой глоток. По венам потекло тепло, и усталость от бессонной трудовой ночи отступила. Ну, продолжим!

Закончила я только к полудню. Князь довольно жизнерадостно сопел на столе, время от времени пытаясь почесать какой-нибудь укус, но я озаботилась, чтобы кожаные заговоренные ремешки, привязанные к запястьям, исключили эту возможность. Не хватало еще, чтобы он стер мазь и занес заражение.

Скинув на стул рабочую мантию, заляпанную кровью, ядом и успокаивающей мазью, я потерла глаза и зевнула. Так, сейчас поесть и спать, желательно до следующего утра. Эликсир жизненных сил задействовал скрытые резервы организма, но цена за это соответствующая. Надеюсь, регенерация у князя не настолько сверхчеловеческая, чтобы очнуться раньше, чем через пару суток.

Я бросила последний взгляд на рыжеволосого красавца и, качнув головой, покинула кабинет. К моему удивлению, мужичок, слуга князя, сидел на кухне за накрытым столом и преданно ждал новостей.

— Госпожа магичка, как он? — при моем появлении мужик подскочил со своего места и уставился на меня взглядом несчастной собаки, переживающей за хозяина.

Я вздохнула. Я ведь вчера ясно приказала не выходить из комнаты. Что за народ, никакого уважения к приказам хозяйки дома.

В отместку за нарушенные правила я молча уселась за стол и принялась сметать все, до чего могла дотянуться. Завтрак, вернее, уже обед показался мне самым вкусным, что я ела в своей жизни. Теперь понятно, зачем князю этот диковатый мужичок — готовит он отменно.

Наевшись и запив все двухлитровым кувшином вина (что поделать, надо восстанавливать истраченные эликсиром резервы), я блаженно расплылась на стуле и соизволила, наконец, обратить свое сиятельное внимание на замершего в почтительном напряжении мужика. Господин его, видимо, хорошо выдрессировал — за всю мою трапезу он не посмел задать ни одного вопроса или выказать хотя бы признак недовольства. Так и быть, побуду добренькой, он заслужил.