Савелий Свиридов - Неочевидные истины

И для ускорения процесса тоже включился в поиски. Совместными усилиями они разыскали не только приемлемого размера агатовую ступку, но и фарфоровую чашку, по мнению Тима идеально подходившую для варки. Спорить Эрик не стал — профессионалу виднее. Единственное, счёл нужным уточнить:

— Подогревать чем намерен?

— Колдовским огнём, естественно!

— Его надолго не хватит. И как ты собираешься его контролировать?

Чуть поразмыслив, Тим признал довод разумным и, вздохнув, принялся ломать на дрова грубо сколоченный деревянный ящик, в котором когда-то находилась разбитая их командой реторта. Эрик же, перелив в ступку содержимое флакончика, сыпанул сверху щепотку порошка и принялся энергично работать пестиком. Полужидкая смесь быстро загустела до состояния кашицы и поменяла окраску с бурой вначале на фиолетовую, а затем рубиново-красную.

— Достаточно? Или тереть дальше?

— Вполне, — бросил взгляд Тим. — Давай её сюда.

Найденным попутно шпателем он аккуратно перенёс полученную субстанцию в укреплённую на треноге чашку, под которой стопкой уже были сложены куски древесины, а снизу подстелено асбестовое одеяло. После чего, приправив экстрактом доалланпа, Искрой Пламени разжёг небольшой костерок и стеклянной палочкой принялся перемешивать «супчик». По помещению разнёсся отчётливый запах гниющей рыбы.

— Ну и амбре, — скривился Эрик. — Может, мне лучше снаружи переждать?

— Погодь чуток, ща закипит, закину сублимированный клуаят, враз притихнет.

За время общения с другом из России австралийцу настолько полюбились специфические обороты русской речи, что он частенько вставлял их в разговор.

Дабы не мешать увлечённому процессом человеку, Эрик отошёл подальше, где вонь почти не ощущалась, и присел на грубо сколоченную табуретку. Сразу потянуло в сон, лишь путём немалых усилий удавалось держаться на плаву. Комментарии Тима, бормотавшего себе под нос, пропускались мимо ушей, лишь иногда приходилось поддакивать. Немного прийти в себя удалось лишь после радостного вопля:

— Наконец-то! Кажется, получилось!

Вожделённый эликсир представлял собой тёмно-серую массу с плавающими на поверхности хлопьями пены.

— Однако гадость преизрядная. Уверен, что сможешь выпить это?

— Вспомни историю: великие учёные прошлого частенько опробовали на себе результаты собственных открытий. А здесь даже думать нечего: Зелье Тени известно уже несколько веков! Недаром рецепт его приготовления включили в число ученических. Сейчас только отфильтрую через ткань нерастворившиеся частицы, и готово!

Извлекая следом из кармана скомканный носовой платок. Хорошо если не использовавшийся по прямому назначению.

Жидкости хватило для заполнения трёх пробирок. Две из них юный алхимик запечатал оказавшимися под рукой корковыми пробками. Третью в нерешительности вертел меж пальцами, рассматривая на просвет.

— Случайно не передумал? Может, лучше другое время и место выберем для испытаний?

— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское! — ещё одно заимствование из великого и могучего, случайно когда-то обронённого в разговоре и явно пришедшегося по душе выходцу с Зелёного Континента, раз умудрился запомнить дословно. — Просто жду, чтобы остыло чуть-чуть.

И, бравируя отсутствием инстинкта самосохранения, залпом употребил всё содержимое пробирки.

Несколько секунд протекло в обоюдном молчании.

— Как самочувствие? — шёпотом поинтересовался Эрик.

— Вроде всё ОК, — неуверенно отозвался Тим. И неожиданно раздвоился. Всего лишь на мгновение, но и этого оказалось достаточно для понимания: тело отважного экспериментатора обрело способность к перемещению столь быстрому, что мозг просто не успевал обрабатывать импульсы, посылаемые к нему зрительным нервом, и они сливались воедино.

— Круто! Значит, действительно получилось! — радостная жестикуляция превратилась в хаотичное мелькание доброй дюжины рук, словно выросших из тела в дополнение к своим двум. И в придачу к трём то исчезающим, то появляющимся головам. Вздумай Тим ещё «наподдать жару», точно превратился бы в гекатонхейра, сторукое чудовище из древнегреческих мифов.

Наконец тот догадался замереть на месте. Но лишь из-за осенившей мозги идеи.

— Давай пробегусь до выхода и обратно, а ты засеки время. Я пошёл!

И тут же растворился в полумраке. Машинально Эрик поднёс поближе к глазам часы, следя за секундной стрелкой. Успеть одновременно обдумать какую-либо мысль не получилось — мельтешащий туман различных частей тела вновь возник перед ним.