Дженнифер Фаллон - Башня Измены

— Откуда они у вас? — изумленно прошептала Тами.

— Из Хитрии. Помнишь, я ездила в Гринхарбор? Так вот, в мою честь светлейший принц Лернен устроил аукцион рабов, и мне пришлось присутствовать. Это был ужасный день. Лернен мне до смерти надоел своим нытьем: мол, хитрианские рабы уже не те, купить совершенно нечего. В конце концов, очередь дошла до двух близнецов лет пятнадцати. Таких красивых мальчишек я никогда не видела. Лернен только глянул на них — и сразу купил. Даже торговаться не стал. Сказал, что подарит их своему племяннику. Но я-то знала, что сначала он попользуется ими сам. О боги! Все эти Вулфблэйды — просто выродки. А потом мы поехали обратно во дворец, и Лернен всю дорогу пялился на них, как безумный. Когда мы приехали, один парнишка схватил меня за рукав и взмолился о помощи… Бедные, они знали, что их ждет. — Адрина умолкла.

— И что же вы сделали? — спросила Тами.

— Я отдала ему свой нож.

— О боги! И Лернен не заметил? Адрина покачала головой.

— Я увидела их вечером, на ужине. Разодетые в пух и прах, напудренные, они были готовы к употреблению — нате, пользуйтесь. На них были вот эти ошейники и еще какие-то цацки. Лернен носился с ними как курица с яйцом. А наутро их нашли мертвыми в постели Лернена. Они перерезали себе вены и истекли кровью, пока он спал.

— Какой ужас! Но почему вы не рассказали мне об этом раньше? Если бы хитрианцы узнали, что это ваш нож, болтаться бы вам на виселице.

— Мне это тоже в голову пришло. Но я бы сказала, что потеряла нож во время ужина.

— Ну а ошейники-то как к вам попали?

— Лернен сам мне их отдал. Как только его помыли и привели в чувство, он сразу послал за мной. Я нашла его во внутреннем дворике. Он сидел и смотрел на окровавленные ошейники, которые лежали на краю фонтана. Как только я вошла, он сразу ко мне: не могу, говорит, их видеть, уберите их с глаз долой. Ну, я и взяла… Не знаю, зачем я их сохранила. Может, как память. Вот смотрю на них и думаю, что отец был прав, когда сказал, что собирается напасть на Хитрию и извести весь род Вулфблэйдов под корень.

— А племянник? Он-то как к этому отнесся?

— Понятия не имею, — ответила Адрина, поглаживая пальцем золотой ошейник. — Я с ним не встречалась. По-моему, весь месяц, что мы там были, он беспробудно пьянствовал, и нас друг другу не представили. Я никогда не была так счастлива, как в тот день, когда уезжала из Гринхарбора. Но если нам удастся бежать отсюда, я буду еще счастливее.

Тами взяла разомкнутый серебряный ошейник и задумчиво осмотрела со всех сторон.

— А где ключ?

— У меня его нет. Придется нам носить их до тех пор, пока не доберемся до дома. А там наши мастера их как-нибудь откроют. Надевай, не бойся — я же не боюсь. Да я бы прошла весь Медалон даже в кандалах, только бы не видеть больше Кратина.

В подтверждение этих слов Адрина, не колеблясь, сунула волку в Пасть его собственный хвост. Послышался щелчок — и ошейник надежно замкнулся. Ощущение холодного золота на шее казалось необычным. Адрина никогда не задумывалась, хотелось ли курт'есам носить такие штуки. По большей части это были настоящие произведения искусства. И чем роскошнее был ошейник, тем дороже стоила его владелица. Странно, что Тами колеблется, — ведь она рабыня от рождения. Должно быть, здесь, в Кариене, она просто отбилась от рук.

— Надевай же его, Тами. Нам нужно торопиться.

К возвращению Майкла у Адрины уже все было готово — записка Филиппу написана, вещи собраны. В небольшом узелке лежали амазонка, драгоценности и острый Клинок невесты. Адрина отослала мальчика с запиской и стала переодеваться. Тами приготовила для нее лиф из тонкой серебристой ткани и изумрудного цвета юбку с множеством разрезов. По голому животу сразу побежали зябкие мурашки. Сверху Адрина накинула серую шерстяную тунику Тамилан и простенький плащ. Остальные пожитки она сунула в холщовый мешок, в котором Тами носила вещи в прачечную. Тами всегда одевалась так, когда выходила из палатки. Прикрыв лицо капюшоном, Адрина прошмыгнула мимо охранников — те на нее даже не взглянули. Им было велено стеречь принцессу Адрину, а о служанке никто ничего не говорил.

Было уже темно, когда Адрина наконец добралась до условленного места. Ох, и натерпелась же она страху. Хорошо, что никто из солдат не окликнул «служанку» и не поинтересовался, что она здесь делает. Будучи от природы человеком не трусливым, принцесса молилась всем богам подряд в надежде, что хоть кто-то услышит ее и поможет. Так, не помня себя от страха, она добрела до рощицы, где должен был ждать Филипп.