Мэгги Фьюри - Арфа Ветров

На мгновение Форрал едва не поддался соблазну: ему так отчаянно хотелось вернуться к ней… Но тут он подумал о той муке, которая ждет его, если он действительно вспомнит.

— Никогда! — вскричал воин. — Я был этой девушке вместо отца, я был ее любовником — и будь я проклят, если после этого стану ее сыном!

— Довольно, довольно, мой воинственный друг — ты прошел испытание!

— Испытание? — Форрал с раздражением увидел улыбку, мелькнувшую под темным капюшоном. — Какое еще испытание? Что ты строишь из себя громовержца?

— И тут же поперхнулся и поспешно отпрянул, ибо Призрак вдруг стремительно вырос и, заслонив собой звезды, угрожающе навис над ним.

— Форрал! — загремел леденящий голос. — Не часто видел я смертных, которые не устрашились бы меня, и твое мужество будет вознаграждено. Но никогда не забывай, кто я такой!

Призрак Смерти вновь уменьшился до человеческих размеров, и Форрал еще раз невольно охнул.

— И никогда не верь, что Смерть не милосердна, — тихо добавил старик. — Вы с Ориэллой и ваш друг Анвар задали мне задачу, и она по-прежнему ждет решения. Однако теперь каждый из вас встретился со мной и подвергся испытанию. Поверь, у всех у вас есть надежда.

Для Форрала это было уже слишком — он устал от того, что с ним постоянно играют в какую-то загадочную игру.

— Если ты закончил, — проворчал он, — то иди своей дорогой и не мешай мне больше. Пожалуйста. Я должен увидеть Ориэллу!

Смерть тяжело вздохнул:

— Ты по-прежнему настаиваешь? Ну хорошо. Ты увидишь ее, но я не позволю тебе вмешаться снова!

Древний лес чернел на холме, скрывая свои тайны. Форрал уверенно направился вперед, веря, что любовь поможет ему пройти и здесь, как отворила она Дверь, Соединяющую Миры, но Призрак Смерти отстранил его — жуткое прикосновение!

— Позволь, я сам, — с насмешливой вежливостью сказал Владыка Мертвых. — Твое присутствие, Форрал, оскорбляет их священную сень, не говоря уж о твоей неприличной спешке.

Повернувшись к роще, старик трижды поклонился, и деревья расступились, открывая тропу. Вступив под мрачные своды, Форрал скорее почувствовал, чем услышал их сердитый шепот. Вызвав в своем сердце образ любимой, Форрал твердо сказал себе, что не боится идти. Он хорошо помнил этот похожий на звездное небо водоем в самом сердце рощи — безмятежная гладь в окружении мшистых берегов, наделенная жуткой силой, отражающая в своих глубинах все миры Смертных. Воин нетерпеливо рванулся вперед: он давно уже знал, что, коснувшись поверхности Водоема Душ, можно перенестись в мир Ориэллы.

— Постой! — Голос Призрака стал резким. — Прежде чем ты приблизишься к воде, я еще раз напомню тебе: ты только наблюдатель! Тебе не позволено возвращаться и не позволено вмешиваться. И если увиденное причинит тебе боль

— ну что ж, ты был предупрежден!

— Хорошо! — проворчал Форрал. Встав на колени, он заглянул в темную воду

— и, как обычно, непроизвольно отпрянул, увидев открывшуюся перед ним бездонную, полную звезд Вселенную. Но отступать было поздно. «Ориэлла, — подумал он с тоской, — Ориэлла, любовь моя…» На мгновение ему показалось, что он падает вниз — бесконечное падение среди бесконечных звезд. Потом воды прояснились, став зеркалом — нет, живой картиной! Пейзажи и люди сменялись как в гигантском калейдоскопе вечности, и вот наконец перед Форралом возник мир, знакомый до боли в сердце.

Боан ждал. Он ждал уже много дней, упрямо оставаясь, подобно часовому, у хребта на границе пустыни. Однако он был не один: рядом всегда находился либо одноглазый Элизар, бывший наставник Арены, либо Язур — храбрый молодой воин, покинувший своего принца, чтобы присоединиться к странному отряду Ориэллы. Всегда, всегда стерегли они евнуха, озирающего безлюдную пустыню, ни на минуту не оставляя его одного. Им хитростью удалось заставить Боана покинуть свою Владычицу, а теперь… Теперь он уже не в состоянии вернуться за ней, ибо они не отпустят его.

Ему было горько. Все думают, что если он молчит — значит, глуп. Все, кроме его возлюбленной Ориаллы. Своей добротой она заслужила его преданность, и вот теперь он бросил ее умирать в пустыне вместе с друзьями — Анваром и Шиа, огромной черной кошкой, чей разум превосходил человеческий.

Хотя Элизару пришлось как следует стукнуть по голове, чтобы забрать от магов, Боан все же винил себя. Он бросил свою госпожу и теперь, после смертоносной песчаной бури, вынужден посмотреть правде в глаза: Ориэллы больше нет, она сгинула в раскаленной пустыне, и от нее остались лишь белые кости, обглоданные жадными и острыми, как нож, частицами алмазного песка.