Мэгги Фьюри - Диаммара

Лестничные пролеты Элизеф преодолела с трудом: в магии Огня она никогда не была сильна, и огненные шары, которыми она пыталась осветить себе путь, получались тусклыми и быстро гасли; несколько раз она едва не упала на скользких ступеньках. Элизеф миновала апартаменты Миафана на верхнем этаже, прошла мимо комнат Ориэллы, не удостоив их даже взглядом, и направилась прямиком к себе, испытывая острую необходимость увидеть что-нибудь знакомое и родное. Впрочем, запустение и тлен, царившие в ее комнатах, не прибавили ей утешения. От былой роскоши не осталось и следа; Элизеф обошла помещения, морщась от отвращения, когда ее ноги по щиколотку погружались в липкие останки сгнившего ковра, поросшие мерзким зеленоватым лишайником. Найдя драгоценности, которые по-прежнему лежали в шкатулке, волшебница слегка приободрилась и принялась рассовывать их по карманам, тихо ругаясь от боли в обожженных руках. Она надеялась найти еще что-нибудь ценное, но эти надежды не оправдались, ибо практически все ее имущество было погребено под толстым слоем пыли, а копаться в ней ей было противно. Шкафы и сундуки с роскошными платьями и великолепными мехами тоже не устояли под натиском времени. Холодный ветер, влетающий в разбитые окна, трепал лоскутья некогда шикарной занавески, добавляя уныния в и без того безрадостную атмосферу.

Не в силах более выносить это душераздирающее зрелище, Элизеф развернулась на каблуках и вышла; на лестнице она уже не стала тратить время на бесполезные упражнения в магии Огня, а решительно спустилась к входной двери и разнесла ее в щепки единым ударом молнии. Перешагнув через дымящиеся обломки, она вышла во двор и с облегчением вдохнула полной грудью свежий морозный воздух.

Но облегчение это оказалось недолгим. Безмолвие лет, словно толстое ватное одеяло укрывшее Академию, давило на нее, и странное чувство одиночества под этой тяжестью только усилилось. Воспоминания о предательстве и убийствах набросились на Элизеф, словно Призраки Смерти, выпущенные Миафаном из Чаши — за что, кстати, он сам же и поплатился. Волшебница поежилась — и не только от холодного ветра.

«Ну хватит! — сказала она себе. — Если ты устала и проголодалась, это еще не повод раскисать». Хмуро улыбнувшись, Элизеф подумала, что не ела уже несколько лет, и вдруг вспомнила о запасах продовольствия, которые Верховный Маг хранил с помощью заклинания времени. Может быть, оно еще не успело рассеяться. Голод придавал ей смелости, и Элизеф отправилась в кладовые, чтобы проверить свои предположения.

На кухне, к ее великой радости, оказались свечи. Но едва она зажгла первую, ее глазам предстало омерзительное зрелище. Повсюду заметались серые тени и послышался топоток сотен маленьких лап: это нынешние властители кухни, крысы и тараканы, торопливо прятались по углам, испуганные вторжением человека. Брезгливо кривясь, Элизеф прошла в кладовую.

Но там, увы, ее ждало разочарование. Заклинание времени все-таки обветшало, и провизия превратилась в зловонную черную кашу, при виде которой Элизеф едва не стошнило. Зажмурившись, она стрелой выскочила обратно в кухню.

Слегка успокоившись, волшебница поразмыслила и пришла к выводу, что, раз в Академии нечем утолить голод, стоит попытать счастья в городе. Тем более что в Нексисе остался человек, который перед ней в долгу, — если, конечно, он еще жив, с усмешкой подумала Элизеф. Выйдя из Академии, она прикрыла лицо капюшоном и поспешила вниз по склону холма.

Открыв дверь и увидев на пороге Элизеф, Берн почувствовал, что кровь схлынула у него с лица. Колени подогнулись, и ему пришлось ухватиться за косяк, чтобы не упасть. Он молча открыл рот и так же молча его закрыл, судорожно глотнув воздух. «Я сплю, — подумал он. — Иначе просто не может быть… Это только ночной кошмар. Сейчас я проснусь, и ее здесь не будет».

Но волшебница вовсе не собиралась исчезать. На ее безупречно красивом лице появилась зловещая улыбка.

— Что с тобой, Берн? — спросила она с притворным участием. — У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.

— Но… — Пекарь смог наконец произнести какое-то слово. — Госпожа, я думал, что вы… Что вас уже нет в живых. Когда вы исчезли в этой ослепительной вспышке… Я был уверен, что вы погибли… Мы все думали, что магов больше не осталось…

Элизеф пожала плечами:

— Вы ошибались.

Не дожидаясь приглашения, она грубо оттолкнула Берна и вошла в дом. На нетвердых ногах пекарь поплелся за ней. Впрочем, несмотря на испуг, он заметил печать усталости на лице волшебницы и багровые рубцы у нее на руках. В остальном же она выглядела точно так же, как тогда, когда он видел ее в последний раз. Серебристые волосы, за которыми она всегда так ухаживала, до сих пор были спутаны и пропахли дымом, словно она только что выбралась из горящего леса в Долине. Где же, во имя всех демонов, ее носило все эти годы, недоумевал Берн. И чего ей здесь надо?