Ллойд Александер - Замок Ллира

Золотой Пелидрин загорелся ярче, чем обычно, и Тарен заслонил глаза ладонью, чтобы защититься от его невыносимого света. А свет этот залил Большой зал. Гурджи упал на пол и закрыл голову своими лохматыми руками. Все испуганно отпрянули назад.

Неожиданно Эйлонви швырнула книгу на каменные плиты пола. Со страниц рванулись огненные языки. Книгу охватило алое облако, мгновенно превратившееся в жаркое пламя, летящее к самому потолку зала. Даже когда книга пожрала сама себя в этом неистовом пламени, языки огня не исчезли, а, наоборот, взметнулись еще выше. Ревущее и грохочущее пламя теперь было не ярко-красным, а ослепительно белым. Почерневшие, свертывающиеся от огня страницы закружились в яростном водовороте. Они танцевали в самом сердце пылающего костра. Вкрадчивый шепот камней и стен Каер Колюр сменился протяжным стоном бессильного отчаяния. Алые занавеси алькова всколыхнулись, словно под напором ветра, и загорелись огнём. Книга исчезла совсем.

Ачрен ревела и вопила, словно безумная. Лицо её исказилось в бессильной ярости. всё ещё сжимая золотой Пелидрин, Эйлонви закрыла глаза и упала на пол.

Глава девятнадцатая.

ПОТОП

Гвидион прыгнул вперёд.

– Твоя сила иссякла, Ачрен! – воскликнул он.

На короткий миг волшебница пошатнулась, посмотрела на Гвидиона глазами полными ярости и бросилась бежать из большого зала. Тарен, не обращая на пламя никакого внимания, подбежал к Эйлонви, и с трудом поднял её. Гвидион, тем временем, устремился в погоню за Ачрен. Бард выхватил меч и последовал за принцем Доны. Мэгг исчез. Гурджи и Рун поспешили на помощь Тарену. Через несколько мгновений вернулся мёртвенно-бледный Ффлевддур.

– Паук пытается утопить нас! – крикнул он, – Мэгг открыл ворота к морю!

В тот же миг, как бард сказал это, Тарен услышал грохот приближающегося прибоя. Стены Каер Колюр дрожали. Взвалив бессознательную Эйлонви себе на плечи, Тарен шатаясь, шагнул в разрушенный проем окна. Карр кружила над башнями замка, отчаянно каркая. Ффлевддур торопил спутников, увлекая их к воротам, где была надежда найти лодку. Тарен с тяжелой ношей на плечах следовал за ним. С ужасом он увидел, что окованные железом ворота почти снесены с петель свирепым потоком воды. Обескураженные и растерянные, они повернули назад, а пенистый прилив обрушивался на остров, как разъяренный зверь, рыскающий в поисках добычи.

За разрушенными стенами на гребне высокой волны колыхался корабль Ачрен с покосившейся мачтой и рвущимися от ураганного ветра парусами. Спасшиеся воины королевы цеплялись за борта поднимающегося и падающего в пропасть между волнами судна. Они безуспешно пытались взобраться на корабль. На носу корабля стоял Мэгг. Лицо его было искажено ненавистью и мстительной злобой. Он потрясал кулаками в сторону рушащейся крепости. Обломки лодки Гвидиона кружились в водовороте волн. Тарен понимал, что вместе с гибелью лодки гибнут и их надежды вырваться отсюда.

Стены крепости поддались напору волн и рушились одна за другой. Каменные плиты с треском и грохотом лопались и тонули. Башни Каер Колюр раскачивались, как тростинки на ветру. Земля уходила из-под ног Тарена.

Над воем и грохотом наводнения зазвенел голос Гвидиона:

— Спасайтесь! Каер Колюр разрушен! Прыгайте со стен, или они раздавят вас!

Тарен видел, как принц из Дома Доны вскарабкался на самый высокий камень на насыпи, к которому уже спешила Ачрен. Он пытался скинуть ее с камня, но она не поддавалась, царапала его лицо острыми когтями, отбивалась. Её визг и проклятия прорывались сквозь грохот прибоя. Насыпь осела. Гвидион зашатался и упал.

Стены рухнули. Последний барьер между ними и рассвирепевшим морем пал. Шипящая пелена воды закрыла небо. Тарен прижал Эйлонви к себе. Солёная пена душила, безжалостные удары упругих волн почти вырвали девушку из его рук. Он попытался подняться, но остров вдруг раскололся и потонул в гигантском водовороте. Тарена закружило и потянуло в глубь холодного потока. Буквально вцепившись в Эйлонви, Тарен последним усилием вырвался из цепкой круговерти волн. Закрученные и высокие буруны, увенчанные гривами грязной пены, словно дикие лошади, швыряли его из стороны в сторону.

Он то исчезал под волнами, то выныривал, а море отнимало у него силы, забивало дыхание. И все же он не терял надежды, потому что видел, как волны неумолимо несут его вместе с хрупкой ношей к спасительному берегу. Ошеломленный, полуослепший, Тарен с трудом различал в мельтешении черно-зеленых волн время от времени возникающие очертания берега с утихающим на мелководье прибоем. В последнем усилии он слабо взмахнул рукой и провалился в темную бездну.