Раиса Николаева - Артефакты древних могильников (СИ)

Но Ализе его словно не слышала.

— Мне больше незачем жить, мне больше незачем жить… — беспрестанно повторяла она, словно внушая самой себе, эту мысль.

Потом Ализе заплакала тихим безутешным плачем, не приносящим никакого облегчения.

— Ализе! — уже истошно орал Даххарст, в бессилии колотивший по стене кулаком, от невозможности прижать к себе жену, удерживая ее от глупого, необдуманного шага. — Ализе, — постаравшись хоть немного успокоиться, продолжал Даххарст почти нормальным голосом, — пожалуйста, послушай меня, давай сначала вырвемся из этого проклятого места, а потом поговорим, поговорим обо все, что мучает и терзает тебя. Прошу тебя, не думай пока ни о чем, кроме как, о том, чтобы оказаться на свободе. Ты слышишь меня?! — требовательно спросил он. Но Ализе не хотела его слушать. Она не переставала плакать, и Даххасту приходилось вновь и вновь пытаться убедить ее не делать непоправимого. Потом она уснула. Он это почувствовал и очень обрадовался, надеясь, что после сна к ней вернется спокойствие и здравомыслие, а главное у нее прибавится сил.

— Милая, любимая, бесстрашная моя девочка! Я люблю тебя, я так сильно люблю тебя! Не сомневайся во мне, ни секунды не сомневайся! — это было первое, что она услышала, очнувшись ото сна.

— Любимая… бесстрашная… — словно кукла, повторяла она за ним, не вникая в смысл слов.

— Да. Любимая и бесстрашная, — говорил Даххарст. — Ты встала под удар, стараясь защитить меня. Никто никогда такого бы для меня не сделал! Ализе, я восхищаюсь тобой, и от этого люблю еще сильнее.

— А как же ребенок, соединяющий в своих генах родовую магию Светлых и Темных? Ты уже больше не мечтаешь о нем? — в голосе Ализе неожиданно прорезались сарказм и насмешка. — Ты женился на мне только ради рождения ребенка. Ты согласен жить долгие-долгие годы с нелюбимой женой, потеряв надежду получить столь желаемое дитя? — при слове «дитя» из голоса Ализе исчезли циничные нотки, и она словно поперхнулась. — Теперь этого никогда не будет, никогда, — снова зашептала она.

У Даххарста от ее слов, от ее интонации мурашки ужаса поползли по спине. Переубеждать, что она нужна ему любая, хоть с ребенком, хоть без, было бессмысленно. Ализе ему не верила, просто не слушала его слов и уверений, полностью замкнувшись на своем горе.

— Ализе, — совсем другим тоном произнес он, — я клянусь тебе нашей Темной богиней, что сделаю все, что только будет в моих силах, чтобы исцелить тебя. Мы обратимся ко всем врачевателям, которых только найдем!

— Ничего не получится, — всхлипнула Ализе. — Когда я болела, ну, после той первой ночи, мы с Саннаэтелем обошли всех целителей, и никто мне не помог. Мать очень сильна, после ее магии никакая другая магия меня не исцелит.

Однако Даххарст думал иначе, поэтому продолжил с еще большей решимостью:

— Вы с братом были у Светлых целителей, а теперь мы обратимся и к Темным.

— Нет, — упрямо твердила Ализе, — против такой сильной родовой магии, какой владеет моя мать, и целители Темных будут тоже бессильны.

Даххарст сжал кулаки. Он уже впадал в отчаяние от невозможности убедить жену бежать из этого страшного места, и как можно быстрее. Он немного походил по камере, стараясь ступать так, чтобы не было слышно шагов.

— Ализе, — мысленно позвал он. — Если магия и Темных, и Светлых целителей окажется бессильна излечить тебя, я найду амулеты Древних, и они тебе точно помогут.

Ализе молчала, он обеспокоенно снова позвал ее: — Ализе!

— Ты думаешь, такие амулеты существуют? — наконец, неуверенно спросила она.

— Существуют, еще как существуют! — обрадовался он. — Я их найду!

Даххарст достаточно твердо произнес это обещание, хотя сам без содрогания не мог вспоминать о последнем Могильнике, в котором он побывал вместе с отцом Ализе.

…Это захоронение отличалось от других. Если другие Могильники, встречавшиеся им раньше, имели круглую форму, то этот стоял на каменной пиктограмме. И холм насыпанной земли был выше, и сам Могильник был большей площади. Но Даххарст в тот момент подумал лишь о том, что большая площадь Могильника обещает и большую добычу расхитителям.

Эллентиэль призывал к осторожности, но Даххарст был тогда очень молод, охотничий азарт заставлял забыть об осторожности.

Они быстро откинули землю, просканировали несколько раз входной лаз и, не почувствовав никакой опасности, осторожно отодвинули камень. Они попали в небольшое помещение. Огромная плита с барельефом преграждала дальнейший путь.