Ллойд Александер: Верховный король

— Вот уж не думал, что наш Глю кладезь доброты и великодушия,— усмехнулся Ффлевддур.— Впервые в жизни, уверен, он добровольно отдает что-то свое. И это, клянусь Великим Белином, означает, что коротышка на самом деле подрос на целый дюйм. Если так дальше пойдет, он скоро перестанет быть всего-навсего маленьким человечком.

Доли достал из-за пояса прекрасно сделанный топорик.

— Бери,— сказал он Тарену.— Он хорошо послужит тебе в любом деле. Это работа мастера из Красивого Народа, друг мой, и затупить его не так-то просто.

— Никогда он не сможет послужить мне вернее, чем его хозяин,— уверенно сказал Тарен, принимая подарок карлика,— и этот закаленный в огне металл все же не крепче твоего сердца, добрый старый Доли...

— Хм! — недовольно хмыкнул карлик—Добрый... старый... слыхали не раз!

Карр, сидя на плече Доли и желая обратить на себя внимание, вертелась и подпрыгивала. Она тут же замерла, когда Тарен нежно провел пальцами по ее гладким перьям.

— Пр-рощай! — прокаркала ворона.— Пр-рощай! Тар-ррен!

— Прощай и ты,— ответил Тарен, улыбаясь.— Хорошим манерам мне так и не удалось тебя обучить. И все же ты, проказница, доставила мне много веселых и радостных мгновений. Ты поистине орел среди ворон!

Ллиан, мягко ступая, подошла к Тарену и потерлась о него всем телом с такой любовью, что чуть не сбила его с ног.

— Будь моему другу хорошей и верной спутницей,— сказал Тарен, почесывая гигантскую кошку за ухом.— Радуй его своим мурлыканьем, подбадривай, когда он в плохом настроении. Не покидай его надолго, потому что даже такой смелый бард и король, как Ффлевддур Пламенный, не чужд одиночества.

Ффлевддур с грустью смотрел на Тарена рядом с Ллиан. Потом подошел к нему, держа в руках спасенную из огня последнюю струну своей неизменной арфы. Пламя так скрутило и искорежило тугую прежде струну, что она свернулась в странном узоре, у которого, казалось, нет ни конца, ни начала. И теперь Тарен как бы слышал бесконечные, сменяющие одна другую и сливающиеся воедино, витающие в воздухе мелодии.

— Увы, это все, что осталось от моей старушки,— сказал Ффлевддур, протягивая Тарену опаленный вензель струны.— Сказать по чести, я даже рад. Она все время расстраивалась и расстраивала меня...—Он помолчал, смущенно крякнул.— Э-э... я хотел сказать, что я расстраивал ее некоторыми своими... фантазиями... А по чести, я грущу об этих оборванных струнах.

— Не больше, чем я,— грустно сказал Тарен.— Помни обо мне. А я всегда буду вспоминать о тебе с нежностью.

— Не сомневайся! — воскликнул бард.— Столько еще неспетых песен и нерассказанных сказок! Я их и спою и расскажу! Ффлевддур Пламенный никогда и ничего не забывает!

— О, у-уу,—вдруг завыл Гурджи,—бедному Гурджи нечего дать доброму хозяину! Какую память оставит он для долгих воспоминаний! О, жалки и печалки!

Он готов был уже расплакаться, как вдруг лицо его просветлело, и он захлопал в ладоши.

— Нет, нет! Да, да! Бедная, слабая голова Гурджи забыла о подарке! Вот, вот он! Из горящей сокровищницы злого повелителя Земли Смерти! Смелый Гурджи ловкими уловками выхватил из огня эту штуку.

С этими словами Гурджи вытащил из своей кожаной сумки маленький, оплавленный в огне и помятый металлический ящичек и протянул его Тарену. Тот с любопытством повертел непонятную вещицу в руках, обнаружил тяжелую печать и сломал ее.

В ящичке оказались тонкие, густо исписанные листки пергамента. Тарен быстро пробежал глазами один, другой, третий, затем быстро повернулся к Гурджи.

— Знаешь ли ты, что нашел? — прошептал он, все еще не веря сам себе.— Это тайны мастерства. Секреты ковки и закаливания металлов, секреты лепки и обжига гончарных изделий, секреты плодородия земли и выхаживания растений. Всего того, что Аровн украл много лет назад и спрятал от людей. Эти знания — бесценное сокровище.

— Самое ценное,— уверенно сказал Гвидион, бережно беря из рук Тарена свитки.—Пожар в Алнувине уничтожил волшебные инструменты, которые работали сами по себе и обещали беззаботное безделье человеку. Эти сокровища обещают большее. Чтобы постигнуть мастерство, овладеть им, необходима сила ума и рук.

Ффлевдцур присвистнул.

— Владеющий этими секретами становится настоящим хозяином Прайдена,— сказал он — Тарен, старина, да любой лорд или князек будет молить тебя, чтобы ты даровал ему хотя бы один из тех секретов, что теперь у тебя в руках.