Бай Айран: Кодекс молчания

-Катись ты…

Следующих слов я понять не сумела. Видимо, Бандж перешел на какой-то диалект, что был распространен среди солдат Красной страны. Я так и не узнала, куда мучитель послал мою защитницу.

-Бандж, - не отступала от своего женщина.

-Я сумею себя контролировать, Сайнаса! – огрызнулся солдат, звонко перекидывая нож в другую руку. От этого звука я содрогнулась, только представляя, что задумал привыкший на выдумки Бандж.

-Даже если ты и сможешь себя контролировать, то она…

Сайнаса замолчала, словно поняла, что защищает меня слишком откровенно. Я с надеждой слушала перепалку между солдатами.

-Что она? – нетерпеливо подтолкнул Бандж. Ему отчаянно хотелось перейти непосредственно к веселью.

-Слаба, чтобы выдержать это, - слова прозвучали с отвращением.

-Я только отдам почести своей госпоже, - усмехнулся Бандж, я поняла, что Сайнасе не удастся его отговорить.

Воительница продолжала протестовать.

-Я…

-Если ты не отойдешь, то я сначала убью тебя, за мной не станется, - перебил Бандж, сурово сжимая правую руку в кулак. В горле встал ком.

Тело отчетливо помнило те жуткие ломи, что оставлял после себя солдат, что же будет, если он воспользуется ножом? Не думаю, будут ли у меня шансы остаться в живых. Я только молилась богам, чтобы женщина не оставила своих попыток остановить палача.

Сайнаса к моему разочарованию сделала шаг в сторону.

-Повелительница будет тобой недовольна, Бандж. Любовь к Круэл тебя погубит, - сказала Сайнаса, раскрывая тайну такой запредельной жестокости солдата.

-Заткнись! – повторил Бандж, но тут же потерял интерес к соплеменнице, переводя на меня тот самый ужасный взгляд черных глаз.- Сейчас мы повеселимся!

И он не шутил. Я испуганно вжалась в стену, чувствуя, как неприятно впивается в кожу закаменевшая одежда. Мне не удосужились дать сменное белье. Этого не произошло ни разу. Так что сейчас на моем теле была надета та самая одежда, что я мне дал Силенс за ночь перед битвой в Собачьем Клыке. Доспехи и оружие солдаты отобрали, оставив только легкие штаны и рубаху, которые уже успели превратиться в жалкое тряпье. Сапоги Бандж выкинул в реку еще в первый день путешествия на его лошади.

Видимо, всех этих лишений мужчине было недостаточно. Он желал доказать Круэл свою любовь, с садистским наслаждением издеваясь над объектом ее ненависти. Теперь Бандж повис надо мной, а его сильные грубые руки начали стаскивать с меня штаны. Я в истерике забилась в его жутких объятиях, ожидая самого страшного, но солдат прижал к моему горлу острый кончик ножа, предостерегая от излишней подвижности. Боясь самого ужасного, я застыла, напрягая все мышцы и волю, чтобы прекратить вырываться. С диким хрипением Бандж срывал с меня одежду, оставляя только изодранную в клочья рубашку. Слезы самопроизвольно брызнули из глаз, я даже не дышала, чувствуя крупное острие ножа в его крепкой ладони. Одно движение, и я задохнусь собственной кровью. Тут же в памяти всплыл вечер, когда Хелл, рискуя мной, узнал наконец-то, кто был второй сестрой. Тогда он доказал мне, что способен на все, лишь бы добиться своей цели. Если он жив, значит, я буду драться.

Я облегченно вздохнула, когда, отбросив в сторону мои штаны, Бандж выпрямился и отошел. Но радоваться было рано. Мужчина вернулся, пристроился возле меня и со шлепком опустил на мое колено руку с красноватой кожей. Шершавые пальцы неприятно царапнули сухую коленку, а сустав будто бы хрустнул от резкого движения. Но все это только казалось, на самом деле ладонь Банджа просто лежала на моей ноге.

-На долгую память, - прокряхтел Бандж, больно сжимая свои толстые короткие пальцы. Я закусила губу, напрягаясь всем телом.

С ожесточением Бандж приложил кончик ножа к коже, чуть выше колена, и болезненно проткнул плоть. Резкий выдох вырывался из моей груди, я до такой степени сжала кулаки, что мои собственные ногти начали протыкать ладонь. Боясь застонать или начать вырываться, я пыталась отыскать в собственной душе какое-нибудь воспоминание, в котором могла бы спрятаться на время истязаний. Но как назло ничего не находилось, словно все хорошее, что я помнила в своей жизни, уже закончилось в предшествующие дни. В голову приходили только картины убийства отца, сражение в долине Собачий Клык, мертвое лицо королевы, сухие губы Энтраста, распластанное по земле тело Ниллицы и бледное-бледное тело Хелла, лежащей в черных лужах крови. Я металась от одной мучительной мысли к другой, пока не поняла, что реальность все же лучше, чем терзающее сердце прошлое. Вздохнув, я открыла глаза и опустила взгляд на собственную ногу. Казалось, не прошло и мгновения с тех пор, как Бандж воткнул кончик ножа в кожу.