Маргарет Уэйс: Драконы Погибшего Солнца

Рыцари снова уселись в седла и шпорами послали коней вскачь. Им пришлось объехать минотавра Галдара, который один не трогался с места, стоя посреди дороги.

– Ты осмеливаешься ослушаться моей команды? – гневно выкрикнул Магит. – Советую прежде очень хорошо подумать. Может, ты и пользуешься покровительством Повелителя Ордена Черепа, но вряд ли он сможет спасти тебя, если я объявлю Совету, что ты трус и клятвопреступник.

И, перегнувшись в седле, Магит продолжал с насмешливой доверительностью:

– Насколько мне известно, Галдар, твой хозяин не слишком стремится заступаться за тебя, однорукого минотавра. Один твой вид наполняет его жалостью и насмешкой. Минотавр, опустившийся до положения разведчика! К тому же нам всем хорошо известно, что и разведчиком-то тебя назначили только потому, что хотели хоть что-нибудь для тебя сделать. Иначе им просто пришлось бы отправить тебя пастись вместе с коровами.

Галдар сжал единственную руку в кулак с такой силой, что ногти глубоко впились в ладонь. Ему было хорошо известно, что Магит дразнит его, стремясь спровоцировать на схватку. Именно здесь, где не было свидетелей. Именно здесь, где Магит мог убить искалеченного минотавра, а вернувшись домой, сообщить, что бой был честным и славным. Галдар не слишком ценил жизнь, особенно с той поры, когда потеря руки превратила его из бесстрашного воина в никчемного разведчика. Но будь он проклят, если позволит Эрнсту Магиту убить себя. Не доставит он командиру такого удовольствия.

И минотавр, пожав плечами, прошел вперед, мимо командира, следившего за ним с усмешкой, змеившейся на тонких губах.

Патруль продолжал путь, надеясь достичь места назначения еще до наступления темноты, при дневном свете, если только можно было назвать так эту серую сумрачную полумглу, обдававшую холодом все вокруг. А Песнь Смерти стонала и рыдала. По лицу одного из молодых рекрутов беспрестанно струились слезы. Ветераны скакали сгорбившись, подняв плечи, словно хотели бы зажать уши и не слышать ни звука. Но даже если б они набили уши паклей, даже если б они разорвали себе барабанные перепонки, они бы все равно слышали эту жуткую Песнь.

Песнь Смерти звучала в сердце.

Патруль направлялся в долину, которая называлась Нерака.

В давно прошедшие времена Богиня Такхизис, Владычица Тьмы, заложила в южной части долины Краеугольный Камень, спасенный ею из взорванного Храма Короля-Жреца Истара. Этот Камень стал расти, впитывая в себя все Зло мира, которое давало ему жизнь. И превратился в Храм, огромный и ужасный; Храм великой, пугающей Тьмы.

Такхизис предполагала использовать его для своего возвращения в мир, из которого была изгнана Хумой Победителем Драконов, но путь ей преградили любовь и самопожертвование. Сумев все-таки сохранить свою огромную власть, она бросила мир в войны, которые почти разрушили его. Назначенные ею злобные Повелители, как свора диких псов, дрались даже между собой.

А тем временем появились Герои. Уверовав в себя, они обрели силу устрашить ее, победить и низвергнуть. Храм Такхизис в Нераке был разрушен, взорван ее собственным неукротимым гневом.

Стены Храма взлетели в воздух и дождем черных камней обрушились с небес в тот ужасный день, когда погиб город Нерака. Очищающий огонь поглотил здания проклятого города, сжег его рабовладельческие рынки и загоны для живого товара, его многочисленные караульни, наполняя кривые, путаные, подобные лабиринту, улицы пеплом.

За последующие полсотни лет исчезли последние следы города. Осколки камней Храма покрыли почву южной части долины Нерака, сверху их засыпало пеплом, и долго еще ничто не росло в этой местности. Последние признаки жизни занесло зыбучими песками.

Только черные валуны, останки Храма, оставались в долине. Вид их был ужасен, и даже командир патруля Магит, впервые увидев это зрелище, подумал про себя, что напрасно решил ехать этой дорогой. Он мог бы отправиться кружным путем, но это удлинило бы их путешествие на два дня, а он и так уже опаздывал, задержавшись на несколько дней (вернее, ночей) в городе для того, чтобы ознакомиться с новыми поступлениями в свой излюбленный дом терпимости. Теперь время надо было наверстывать, и он предпочел более короткий путь, пролегавший через южную часть долины.

Возможно, вследствие силы взрыва черная кладка, образовывавшая когда-то внешние стены Храма, приобрела кристаллическую структуру. Сформировавшись из песка, эти валуны не стали ни острыми, ни бесформенными. Это были огромные камни с гладкими, сходящимися под правильными углами гранями, похожие на черные кристаллы кварца, и высота некоторых из них в четыре раза превышала рост человека. Отражение, возникавшее на этих блестящих черных гранях, было столь искаженным и уродливым, что узнать его не представлялось возможным.