Андрей Васильев - Акула пера в мире Файролла. Два огня

— И не приходи больше сюда, не надо — услышал я за спиной голос Обезьяньего бога, года почти подошел к светлому пятну выхода — В третий раз ты здесь найдешь только беду на свою голову. Ты отсюда вообще никогда больше не выйдешь и будешь вечно скитаться по коридорам моего дома — не живой и не мертвый. Это не угроза. Это констатация факта. Запомни мои слова.

— Запомню — пообещал я, не оборачиваясь. Что‑то изнутри мне подсказывало, что не стоит этого делать.

— Вот и хорошо — мягко сказал мне Ханнуман и его рука (или лапа?) мягко подтолкнула меня к выходу — Вот и молодец. Вот и иди отсюда. И никогда больше не возвращайся.

Дважды мне повторять не пришлось — я быстро преодолел остаток расстояния и выскочил в душно — пряный рай джунглей Юга.

— Ага! — заорал Рыжий, который, к моему удивлению ничего в данный момент не жевал — Ну, как мы их всех?

— А как они нас? — Гунтер держал в руках свой доспех, на котором отчетливо были видны три царапины, глубоко пробороздившие сталь — От меня кузнец в замке скоро прятаться будет! Ну вот не везет мне в последнее время. То одно с доспехом, то другое.

— Так жизнь такая, братка — Флоси отчищал травой лезвие секиры от потеков черной крови — Война, понимаешь. Это раньше хорошо было — закинешь в себя пивка пару кувшинов — и на боковую. А теперь — вона! Как ты там сказал, Гунтер? То одно, то другое? Вот — вот. И что ни день — то что‑то новое. Я вот лично эдакую змеюку, как в этом коридоре, никогда не видал до этого. И кровянки такой, как у нее — тоже. Это где видано, чтобы она сразу запекалась на лезвии, да так, что не ототрешь потом? Тьфу!

Флоси смачно харкнул на сталь секиры и начал дальше ее натирать пучком травы.

Назир сидел на траве рядом с братом Михом, смотрел на все это дело с прищуром и жевал травинку. На щеке у него красовалась свежая царапина.

— Братцы — я отвесил НПС земной поклон — Спасибо вам. И за то, что помогли, и за то, что живы остались.

— Ну. за последнее — это ты зря — Леннокс взъерошил рыжие волосы — Кто же доброй волей помирать‑то хочет? Я таких дурней не знаю.

— Не — не, бывают — ответил ему брат Мих — Особенно из поэтов или философов, у нас в столице таких хватает. У них вечная неудовлетворенность от жизни, а оттого интерес к ней снижается, и они всякие глупости придумывают. То в петлю лезут, то вены режут. Ущербные люди.

— Знавал я одного поэта — Гунтер еще раз печально взглянул на доспех — И вправду — люди нездоровые. Они даже… Как бы так сказать… Они вроде как люди, но не совсем люди. Некое боковое ответвление от рода человеческого.

— А поэты — гномы бывают? — лениво спросил Назир, который сегодня был на редкость разговорчив.

— Наверное — пожал плечами Гунтер — Но они точно не смогут повеситься.

— Почему? — поднял голову Флоси.

— У них шеи нет — ухмыльнулся рыцарь.

Время у меня было. Странное дело — впервые за не знаю сколько времени мне не было куда спешить. Управились мы быстро, Сайрин мое поручение наверняка еще не выполнила, вот и выходит, что я сейчас полностью свободен.

— А не выпить ли нам пива? — громко спросил я у своих друзей.

— Так угости! — немедленно отозвался Леннокс — И пожрать надо взять чего‑нибудь!

— Ярл, так может это — в 'Копченую треску' рванем? — немедленно сообразовался Флоси — Там эль отменный и жратва тоже. И цены доступные

— А это где такая? — озадачился я.

— Так в Хексбурге — вытаращился на меня туалетный — Нам ее тогда Свен Селедка показывал. Или тебя тогда не было? Я еще в тот раз нажрался до изумления.

— Я тебя недавно знаю, но подозреваю, что этой фразой заканчивается любой твой рассказ — обличительно заявил Назир.

— Эль? — Гунтер задумчиво покачал головой — Не вижу причин, почему бы не пропустить пару кружек.

Я достал свиток портала, последний, к слову. Надо прямо сейчас, в Хексбурге, запас пополнить. И в гостиницу сходить, кое — какое добро в сундук скинуть, от греха. С учетом того, куда мне предстоит отправиться, это совершенно не лишняя предосторожность.

Вот зачем вспомнил? Только что так славно было — и на тебе, внутри как лампочку выключили. Хотя — теперь мысль о том, что мне снова надо лезть в те паршивые места, она все равно никуда не денется, это часть человеческой природы. Если ждет тебя некое неприятное дело, причем неминуемое, но немного отдаленное во времени от настоящего момента по той или иной причине — воспоминание об этом непременно будет всплывать в голове, и можно быть уверенным в том, что в самый неподходящий для этого момент. И сразу же всё портить, забивая собой приятные эмоции. И тут только одно средство поможет — надо поскорее с этим делом разделаться, иначе воспоминание о нем может перерасти в фобию. И будешь ты ходить, приговаривая 'Вам‑то хорошо, а вот мне…'.