Анна Гринь - Взмах веера (СИ)

— Подождите. Посмотрим, что она будет делать дальше.

Киашьяры не были с ней согласны, но остались стоять, нервно переступая с ноги на ногу. Для них Оракул был прежде всего святыней, прикасаться к которой следовало лишь в самом крайнем случае.

Голубенькая с писком выбралась и уселась на бортик, после чего едва слышно протяжно завыла. Этот звук полоснул по ушам, но Рэндалл, Клант и Вира даже не отступили назад. Интонация воя изменилась, а когда драконесса умолкла, то в ту же секунду ей ответило многоголосое эхо.

— Что это значит? — ни к кому толком не обращаясь, спросил Клант.

— Это другие питирины, — ответила киашьярина и сама себе удивилась. Почему‑то она ни на секунду не сомневалась в правильности своего вывода.

Через несколько мгновений слова Вирены подтвердились, когда сквозь стену в зал Оракула начали влетать драконы. Они, не сбавляя скорости, описывали по подземелью полукруг, разворачивались и принимались парить под сводами.

Когда в зал влетел последний, самый крупный, уверенно рассекая воздух, легарды одновременно воззрились на Виру, ожидая от нее объяснений.

— Я сама мало что понимаю, — честно отозвалась та. — Это питирины сами.

Голубенькая драконесса сорвалась с бортика чаши, взмыла вверх, подлетая к каждому из питиринов. Зал наполнился голубым сиянием, когда каждый из драконов начал светиться, но ярче всех сияла драконесса. Сделав еще пару кругов по подземелью, она уверенно спикировала на плечо Кланту и прижалась клювом к его щеке.

Легард охнул, его взгляд остекленел, словно Клант всматривался куда‑то вдаль.

— Вира, — позвал он спустя пару минут, — дай мне руку.

Киашьярина глянула на мужа. Тот уверенно кивнул, она чуть свободнее вздохнула и шагнула к блондину. Рэндалл подошел ближе и приобнял любимую за плечи, делясь своей уверенностью. Она прислонилась к легарду и положила ладонь на руку Кланта.

Сила, которую Клант вливал в киашьярину, осветила ее кожу, почти причиняя боль, но Рэнд крепко держал любимую, давая опору. Голубенькая драконесса время от времени негромко квакала, и ей вторили питирины. Воды Оракула вспыхнули, начав пылать белым огнем, с шипением испаряясь.

— Пора? — предположил Рэндалл, через прикосновение к жене чувствуя, что та долго не удержит преобразовавшуюся магию.

Клант кивнул и сосредоточился. Он толком не знал, как правильно настраивать переход, но легарду ничего не оставалось, как представить саму Эмму, надеясь, что это сработает.

Драконесса хмуро глянула на блондина, вцепилась когтями ему в плечо, делая больно и привлекая внимание. Он скосил на нее глаза, а потом, догадавшись, прижал подушечки пальцев к клюву зверя. В тот же миг перед глазами возникла ясная картина: берег, о который разбивается серовато — зеленая вода, высокая трава и холодное белое небо.

Хорошенько рассмотрев образ, Клант пробормотал:

— Отпускай.

Вирена, закусив губу, крепче сжала руку киашьяра, радуясь, что Рэнд стоит позади — потоком выплескиваемой силы ее просто сбило бы с ног.

Клант застонал сквозь зубы. Кровь хлынула из носа, по подбородку и шее стекая за ворот рубашки.

— Все, — без радости пробормотал он, видя, как начинает меняться все вокруг. Рэнд, Вира, зал, наполненный клекотом и кваканьем питиринов — все исчезало, растворялось, и только когти голубенькой драконессы, все так же крепко сжимавшей его плечо, удерживали легарда в сознании. В ушах звенело. На какое‑то мгновение он решил, что перепонки не выдержат. Колени уже не выдержали, и от падения Кланта уберегало только то, что перемещение еще не завершилось.

«Если мне так плохо, то что же пришлось пережить Эмме?» — с ужасом подумал киашьяр, постаравшись сосредоточиться на мыслях о девушке.

«Прежде чем сделать вывод об исследуемом явлении, необходимо несколько раз повторить весь ряд опытов».

Справочник в помощь студенту магической академии

«Главное, чтобы явление не начало исследовать тебя самого!»

Приписка на полях

Это было странное место. От переливающихся золотисто — розовых облаков рябило в глазах, само небо походило на нарисованное ребенком, а земля под ногами странно пружинила и изгибалась, как змея. Окажись Клант здесь один, он бы решил, что уснул и видит странный сон, но на его плече все так же сидел питиринчик.

«Прыгай уже», — вдруг раздался в голове киашьяра незнакомый трескучий голос.

Он нахмурился и осмотрелся. Вокруг было пусто. Во все стороны простирался шевелящийся туманно — розовый пейзаж.