Олег Лукьянов: Кладбище демонов

Он смотрел на них и не мог отвести взгляд. Будто загипнотизированный, опустошенный, раздавленный — но видел ли он их вообще?

Где-то там, в центре кладбища, раздался очередной торжествующий рёв вырвавшегося на волю зла. Волосы Сэта пошевелились, затем закачалась голова, он поднял лицо и негромко сказал, обращаясь к звездам, крупным и сверкающим точно драгоценные камни:

— Не знаю, кто я, где, и почему все хотят меня убить — но я не сдамся. Вы слышите?! Я буду бороться до последнего!

Звезды не остались равнодушны к этим словам: все как одна на мгновение померкли, а затем сверкнули с удвоенной силой…

В очередной раз Сэт поднялся с колен. Приблизившись к ближайшему обелиску и, прислонившись спиной к кромке, стал тереть об неё веревки, жестко сковывающие запястья.

Угол древнего камня давно стерся, превратившись в полукруг, кожа на запястьях горела жгучим пламенем, однако он продолжал тереть, словно доисторический человек страстно желающий добыть огонь.

На вершине холма раздалась отчаянная автоматная стрельба, потом донеслись едва слышные крики и оглушительный рёв плавно переходящий в пронзительный визг. Замерший было Сэт, стал тереться об угол с утроенным старанием. Эхо стрельбы и яростные крики с каждым мгновением раздавались все ближе — стрелок и его преследователи приближались с пугающей скоростью.

Сэт напряг последние силы, подобно полотну пилы он терся об угол уже всем телом. Веревка заскрипела, стала поддаваться — руки Сэта все дальше расходились в стороны. Наконец последняя жила лопнула и долгожданная, но неожиданная свобода, заставила его лихорадочно соображать в какую сторону бросаться…

Из тьмы вынырнул черный силуэт — спустя мгновение он различил в нем бегущую навстречу Сандру. Лицо было перекошено, в руках зажат пистолет-пулемет, и Сэт запаниковал, не зная оставаться на месте или бежать прочь, спасая свою жизнь.

— Бежим!!!

Сандра крикнула прямо в его лицо. Схватив Сэта за рукав, буквально с места втянула его в свой безумный бег — однако даже эта секундная задержка оказалась роковой.

Сэт не успел ничего понять, ноги со спринтерской скоростью еще увлекали его за Сандрой, а хаос и гвалт, исходящий от преследователей, уже настиг их.

— Потрошители! Потрошители! Слава Потрошителям!

Краем глаза он уловил, как сзади кто-то бросился на него из тьмы: промахнулся, упав мимо, но выбросил вперед руку и схватил Сэта за ногу. Вся инерция бега, весь страх и ярость погасились в одном ударе о жесткую землю: ему показалось, что на него обрушилось само небо — грохот, звон, отсутствие воздуха, боль придавили и не желали отпускать.

Он оторвал от мокрой травы лицо и успел заметить, как накинувшийся на Сандру Потрошитель нарвался на ловкое движение остановившейся девушки и отлетел от нее словно отброшенная тряпичная кукла. Она направила дуло пистолета-пулемета в грудь другого дикаря, подбегающего к ней с топором в руке. Ее палец сжал спусковой крючок раньше чем, тот замахнулся — Сэт рассчитывал увидеть перебитое надвое тело нападающего, но ничего не произошло. Вместо оглушительной очереди, не смотря на стоящий в ушах звон, Сэт услышал только сухой щелчок.

Пистолет-пулемет отлетел в сторону — ему на смену в руках девушки как по волшебству возник нож…

Дальнейшее он не видел: Потрошитель, крепко держащий ногу Сэта, стал быстро подползать, стремясь скорее на него забраться и задавить своей массой. Сэт дернул ногой, еще раз, извернулся и со всей силой ударил ботинком другой, попав в мерзкое лицо своего противника. Хватка на мгновение ослабла, и Саймон сумел освободить ногу и полностью перевернуться на спину, однако сделать больше разъяренный враг ему не позволил.

Навалившись ему на грудь, с громоподобным ревом дикарь занес над головой большой камень — и если бы Сэт не выбросил вперед руки, — размозжил бы ему голову в тот же миг.

Не смотря на короткое плечо силы, ему показалось, что в ладони ударил молот. А вопящий на нем здоровяк уже заносил камень для повторного удара. На этот раз Сэт не успел перехватить его на излете. Он подставил под удар руки крестом — за что поплатился хлынувшими из глаз слезами. Его измочаленные руки, не обращая внимания на расплывающийся на границе беспамятства разум, казалось, зажили собственной жизнью: они сопротивлялись, удерживали камень, не давая ему обрушиться вниз, а потом даже умудрились откинуть его в сторону.

Удар в челюсть едва полностью не погасил его сознание. Лишившись камня и пригвоздивший Сэта своим весом к земле, Потрошитель широко оскалился, обнажив два ряда зубов, острых, словно зубья пилы, и потянулся за крохотным топориком. Он сорвал его со своего пояса одним движением и уже замахнулся, чтобы пробить череп обмякшей жертве, но его внимание привлекло что-то иное. Судя по тому, что он забыл о Сэте, дела у его товарищей шли из рук вон плохо.