Федор Чешко - Урман

Свет, которому хватало сил продавиться сквозь мокрую кошму неба, был тускловат, но, рассеянный льдистой моросью, совсем не давал теней — из-за этого даже очень неблизкое казалось и было особенно различимым. Потому-то, наверное, Вятич Кудеслав и сумел заметить серое пятнышко, умелькнувшее прочь по гребню противоположного склона. А верней, потому вышла такая удача Кудеславу, что он заранее догадывался, где и что может мелькнуть.

Кнуд-побратим и Молчальник не ошиблись в догадке: скрадка была на редколесном берегу ручья. Только не потому, что оттуда удобней напасть, а потому, что редколесьем быстрее бегать.

Может, раньше при Торхельмингах и жили только два старика, но убежавший соглядатай был мальчишкой, быстроногим и расторопным. И неглупым. Высмотрел чужих, понял, как да куда они двинулись, а теперь мчится к хозяевам — рассказать высмотренное да понятое.

Проводив взглядом серый лоскут мальчишеской одежонки, Вятич не слез, а почти свалился наземь, подхватил лук и бросился вниз по склону — не думая о скрытности, не озабочиваясь уберегать лицо от хлещущих веток.

Ручей, кажется, еще сильней вздулся за время Кудеславова лазанья по местной чащобке, но вятичу сумелось почти что с ходу перепрыгать по камням этот бурливый поток вспененной жидкой глины.

Бежать по редколесному склону действительно оказалось легко. Кудеслав успел и догнать, и даже изрядно перегнать друзей (те вышагивали развалисто да неспешно, приноравливаясь к непрыткой прыти лучника, по их разуменью дерущегося гривою чащобного склона). Успел, а потому вспомнил о необходимости скрытничать. И вовремя. Потому что вскоре разглядел встречно идущего.

Кряжистый мужик в меховой одежине да в кожаном куцем доспехе, без шелома — русые волосы слеплены-вытемнены мокретью. При увесистом коротком копье и при двух мечах (один, длинный, за спиною, другой, поменьше, на поясе с правого боку). И еще то примечательным показалось, что в плечах широк неимоверно, аж не по-людски, руки нечеловеческой же длины, но притом низкоросл и коротконог до уродства. Или это лишь показалось так оттого, что шел встречный согнувшись, а вятич на него сверху смотрел (и не смотрел даже — высматривал, скорчась за древом)?

А встречный действительно не шел, а крался по низу редколесного склона, прячась от Кнуда со Свеем. Прячась. От Кнуда со Свеем. И будто нарочно показывая себя гриве противоположного склона, заросшего, куда на глазах следилыцика ушел Кудеслав. Да еще и будто прикипев к тому склону хватким сторожким взглядом, а на идущих вдоль ручья лишь посматривая час от часу.

Вот так. Это вятич никак не привыкнет к диковинной повадке урманов — как они сплошь да рядом исхитряются сочетать хитрую предусмотрительность с ребячьей (а то и жеребячьей) беспечностью. А Торхельмингам то не в диво. Ничем, видать, братьев с Торова холма не озадачило такое рассужденье ярловых людей: коли, дескать, за нами следят, точней точного ничего у нас не получится, потому надобно думать, будто именно сейчас никто за нами уже не следит. Не озадачило, ибо сами Торхельминги рассуждали бы так же.

Вот они и поверили. И теперь тот, которого углядел Кудеслав, приманывает собой лучника, якобы крадущегося через крепь. Значит, второй из братьев там, на противоположном склоне. Скрадывает того же лучника, которого там давно уже нет. А этот берсерк, который тут, внизу… Неужели рассчитывает успеть увернуться от стрелы? С того-то склона до него шагов сотни со две, но все равно… Или надеется, что брат вовремя распознает вражьего лучника да опередит?

А Кнуд и Молчальник, шедшие противоположным берегом ручья, добрались до места, где кусты нависали уже над самой водой.

Тем берегом идти дальше нельзя, сейчас они станут перебираться на здешний. Тут бы Торхельмингам и кинуться с двух сторон…

Кинутся?

Или не решатся, пока третий ярлов дружинник невесть где? Но уж больно соблазнительный для них миг… Так не самого ли себя ты перехитрил, лесной человек?!

Кудеслав до рези под веками вглядывался в противоположный склон, соображая, как бы сам вел себя на месте ворожего урмана. Тому б постараться зайти как можно выше да затаиться над местом, где идущие низом станут перебредать ручей… Вон, к примеру, на самой гриве торчит валун… Точь-в-точь зуб великанский, проеденный… Сбоку еще нарост какой-то…

Да!

Нарост дернулся, приподнялся, слепил себя в голову да плечи привставшего человека. Не стал второй Торхельминг тратиться на вылавливанье ярлова лучника. Он рассудил умнее: приискал себе место посподручнее, выждал, пока двое внизу сделают то, чего никак не могут не сделать… и…