Том Холт - Граальщики. Солнце взойдет

Не считая, разумеется, Нью-Йорка, где все всегда не как у людей. Если бы кто-нибудь посмотрел очень пристально, он заметил бы там некоторое движение, но лишь очень небольшое движение. Основная часть горожан была захвачена всеобщим стоп-кадром; однако на Тридцать Шестой улице можно было увидеть небольшую группу довольно толстых людей, идущих не спеша, держа руки в карманах. Трое из них курили большие сигары. Судя по виду, они совсем не спешили.

На углу Тридцать Шестой и Бродвея они остановились и замахали руками. Желтый кэб без колес бесшумно проплыл поверх обездвиженного транспорта и подрулил к поребрику.

Металлическая лесенка выдвинулась на уровень тротуара, и толстые люди вскарабкались внутрь. Кэб поплыл прочь, двигаясь со скоростью, скажем, очень неторопливой гондолы, медленно поднимаясь в небеса, пока не потерялся среди облаков.

По недосмотру, какого следовало только ожидать, учитывая общий уровень эффективности работы Администрации в целом, во всеобщем параличе уцелела еще одна ячейка, где люди оставались бодрствующими и способными к действию. Когда это случилось, они сидели в своем офисе на Уоллстрит — двое мужчин и девушка. Девушка заговорила первая.

— Даррен, — тихо произнесла она, — мне кажется, это конец света. Что нам теперь делать?

Мужчина, названный Дарреном, немного подумал.

— Ты уверена? — спросил он.

— Господи боже, Даррен, — взвизгнула девушка, — да подойди ты к окну и посмотри сам, если хочешь!

Даррен медленно положил телефонную трубку, встал и прошагал к окну. Годы работы на Уолл-стрит научили его мгновенно оценивать ситуацию.

— Да, — сказал он, — это действительно конец света. — Он вздохнул, затем вновь прошел к своему столу. — Ну ладно, ребята, — произнес он, — давайте-ка займемся делом.

— И что же мы будем делать? — заорал второй мужчина.

Даррен улыбнулся.

— Продавать, — сказал он.

— В общем, — подвел итог Верховный Лорд-Кардинал, — мы считаем вас виновным во вменяемых вам — что там у нас было? Тони, где мои чертовы очки, ты же знаешь, что без них я слеп, как... вменяемых вам преступной небрежности, сокрытии существенной информации, плохом управлении, незаконном присвоении казенных средств и — а это еще что, не могу разобрать твой почерк — ну, словом, виновным. Вы слышали свидетельство мистера... э-э... Гавриила. Хотите ли вы что-нибудь сказать?

Обвиняемый, бывший председатель комитета по Финансам и Общим Направлениям, издал несколько нечленораздельных звуков, но ничего не сказал. Разумеется, здесь могла сыграть свою роль клейкая лента, намотанная поверх его рта в шесть слоев.

— Нет? Вы уверены? Ну что же, как хотите; значит, остался только приговор. Ребята, какие будут мысли насчет приговора?

На подиуме произошел короткий обмен мнениями, высказываемыми шепотом; затем Верховный Лорд-Кардинал вновь откинулся в кресле, поправил белые судейские полоски на своем воротнике (которые при невнимательном взгляде выглядели как на заткнутая за воротник салфетка) и придал своим чертам судейское выражение.

— Мнения, — проговорил он, барабаня пальцами по столу, — здесь слегка разделились. Тони говорит, что лучше вырвать тебе легкие пластмассовой вилкой, Луи говорит — нет, это слишком уж просто для такой вонючки, как ты, тебя нужно запихнуть в сортир вместе с крокодилами и пусть они тебя научат хорошим манерам, а мой многоученый друг, Граф Саксонского Берега… э-э… ну… в общем я не согласен.

В суде воцарилась абсолютная тишина. Шестьдесят семь спектральных воинов стояли подобно высеченным из камня статуям, их лица за ужасными масками купались в глупых ухмылках.

— Лично я, — продолжал Верховный Лорд-Кардинал, — говорю так: что с того, все мы делаем ошибки время от времени. — Он нахмурился. — А дело в том, — продолжал он свирепо, — что только полные неудачники попадаются на них. Эй, Тони, где там эта дурацкая шапочка? Да нет, не эта, тупица, это чей-то носок. Так… гм… на чем мы остановились?

Второй обвиняемый завопил, размахивая в воздухе руками и ногами. Никто не обратил на него внимания. Когда речь идет о том, чтобы переменить пеленки самому страшному преступнику на Божьей земле, добровольцев нет.

— Этот суд, — произнес Верховный Лорд-Кардинал, — выносит вам следующие приговоры. Ты первый. Встать.

Бывшего Генерала подняли на ноги. Он что-то мычал сквозь клейкую ленту, но никто его не слушал.

— По особой просьбе адвоката обвинения, — нараспев заговорил Верховный Лорд-Кардинал, — и учитывая твои таланты в области управления и связей с общественностью, ты направляешься в штат Департамента Обвинения. — Верховный Лорд-Кардинал вздрогнул. — Постойте, это бесчеловечно. А, ну да и черт с ним. Что до тебя, — кто-нибудь, поднимите пацана так, чтобы он мог слышать, хорошо? — что до тебя, то поскольку ты временно нашел убежище в смертном теле, этот суд — слушайте, кто это выдумал? Что за гадкая мысль! — этот суд слагает с себя обязанность судить тебя. Ты будешь отправлен обратно в мир, чтобы жить как смертный. — Верховный Лорд-Кардинал ухмыльнулся. — В Канзас-Сити, — добавил он, затем повернулся к ближайшему коллеге и подмигнул. — Ну как, Тони? — сказал он. — Это будет покруче твоей пластмассовой вилки, а?