Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь

Мастер Брентиэль скрипяще рассмеялся, с трудом удерживая курительную трубку одной рукой, второй вытер слёзы, выступившие из его затуманенных глаз.

— Ну развеселила, — похвалил он, затянулся и выпустил клубы табачного дыма. — Давно так не веселился. Значит, узнал‑таки тебя владыка. Ну, знать, любовь его крепка к тебе.

Я кивнула, счастливо расплываясь в улыбке.

— Я знаю, — отозвалась, но, вспомнив слова мамы, скуксилась. — Вы поможете?

— Мало ещё. Продолжай, — повелел мастер, махнув на меня трубкой. Я расстроенно рассматривала деревянную столешницу прилавка.

— А что ещё‑то рассказать? И так уже рассказала всё с самого начала.

— Ну а как же иначе! — не разделил моей печали мастер. Он, в отличие от меня, был в прекрасном расположении духа. — Ты же от меня такую услугу требуешь. Какова работа, такова и плата. Давай, расскажи про невесту своего брата.

— Да что про неё рассказывать, — ещё больше расстроилась я. Про ДарриШэль вообще говорить не хотелось. — Противная, ревнивая, вечно ко мне придирается. Из‑за неё я с братом не могу спокойно поговорить. Глазищами своими белёсыми сверкает, словно убить меня мечтает, а ещё липнет к Хани, просто проходу не даёт ни дома, ни на службе.

— Белёсыми? — переспросил меня Брентиэль.

Я опять кивнула. Зачем я её вылечила? Если бы не брат… Тёмная ещё и каждый раз угрожает мне расправой, считая, что я не имею права любить своего брата. Это только её прерогатива, её право. Она за неделю вынесла мне мозг со своей ревностью, так что я решила сбежать к любимому во дворец, нарушив запрет матери. Собственно, за этим я сюда и пришла, и времени у меня оставалось всё меньше. Скоро меня хватятся и пиши пропало всей моей затее.

— Я избавила же её от яда Паучихи, и теперь она становится светлой эльфийкой. Первыми изменились глаза, были жёлтые, теперь они у неё светло — серые, практически прозрачные. Может, конечно, ещё потемнеют, я не знаю. Ну так вы мне поможете или нет? — жалобно спросила у мастера, видя, что он в принципе не против, просто растягивает удовольствие.

Сегодня торговли у него не было, никто не заглядывал в лавку. Вот и пришлось мне развлекать старого эльфа рассказами о своём грандиозном покорении Владыки, а заодно и о походе на Тёмную Богиню.

— Уверена, что Тантрион будет рад?

— Конечно будет! — воскликнула я, радостно улыбаясь.

Уж кто‑кто, а владыка точно будет рад моей идее. Ведь мама отказала нам в свадьбе, сославшись на то, что я самая младшая и вперёд меня должны жениться старшие братья. А какая может быть свадьба, если Трибор только о службе и думает! Даже Хани и тот готов хоть сейчас вести эту тёмную вредину к алтарю, а старший братец, как назло, упрямится и говорит, что не нагулялся, что не хочет губить молодость.

— Ну хорошо, уговорила, — глаза мастера заискрились весельем, он выпустил клубы дыма, которые окутали меня с ног до головы.

Я, задержав дыхание, подождала, когда белые клубы рассеются, а затем подбежала к выходу, там, в углу, стояло зеркало в полный рост. Повертевшись перед ним, полюбовалась своим зрелым отражением. Теперь я не была нескладным подростком, а вполне статной женщиной маминых лет. Внешность моя немного и преобразилась. Я была вполне узнаваема и это главное. Радостно захлопав в ладоши, я перемахнула через прилавок и зацеловала щеки Древнего, умоляя его прийти на свадьбу. Он ответил, что непременно так и сделает, ведь свадьба Ясилов — это воистину торжество. Ведь ни одна свадьба нашей семейки не проходила без скандалов и драк.

Я удивлённо замерла, а старый эльф махнул рукой, прося меня не забивать голову глупостями и не слушать его бредни. Но я услышала! То‑то мама про свадьбу обычно отмалчивается и описывает её общими фразами, словно это нечто обыденное и нисколечко не интересное событие, а оказывается, очень даже интригующее. Отцу мама рот затыкала, хотя он и порывался поделиться воспоминаниями. Значит и мои родители в своё время покрыли себя позором. Зачем же меня каждый раз попрекают? Раз это у меня семейное?

Поблагодарив мастера ещё раз, я выбежала на улицу. Я хотела тут же помчаться к любимому и рассказать, что свадьбу можно сыграть хоть сейчас. Но вспомнив, что я теперь степенная леди благородных кровей и тысячелетним опытом жизни, плавно пошла, качая бедрами так, как это делала матушка.

Домой решила не заходить, с опаской проходя мимо дома, косясь на то, как на крыльце тёмная выговаривала что‑то Хани. Она размахивала руками, указывая куда‑то, отчитывая брата. Вот же угораздило его влюбиться. Наши с Хани глаза на миг встретились, но я быстро отвела взор и поспешила вверх по улице.