Вергилия Коулл: Я не боюсь

— А откуда ты знаешь, где я живу? — удивилась я, когда мы миновали городскую площадь и свернули к южной части города.

— Где же ты еще можешь жить? У тебя розовый «Бьюик», а здесь самые дорогие коттеджи.

— Ты неплохо знаешь эти места, — согласилась я. — Вот и мой дом. Вон! Вон! С живой изгородью.

Дженни свернула к обочине и заглушила мотор.

— Слушай, спасибо за все! — заговорила я, спохватившись, что так и не поблагодарила, хотя давно уже должна была это сделать. — Не знаю, как выразить тебе…

— Да ерунда, — даже не взглянув, перебила Дженни.

Чуть подавшись вперед, она с интересом рассматривала дом моих родителей. Я тоже обернулась. Окно в спальне на втором этаже светилось, значит ма и па еще не ложились спать. Стоило ли рассказывать им о происшествии? Ма ударится в панику. Па тоже будет недоволен. И выбора не было, ведь правила вежливости требовали пригласить Дженни зайти и согреться. Но она только покачала головой, когда я сказала об этом. От предложения вызвать такси тоже отказалась.

— Мне тут недалеко. Если я правильно помню, то вверх по улице и направо. Макклейны ведь еще там живут?

Роберт Макклейн и его жена Сара, действительно, жили в паре кварталов от моего дома. С их дочерьми-близняшками Миной и Келли мы даже учились в параллельных классах, хотя нельзя было сказать, что хорошо знали друг друга. Я слышала об этой семье не более других: мистер Макклейн входил в состав директоров группы банков «Джорджтаун-кэпитал», миссис Макклейн активно занималась благотворительностью, спонсировала выставки картин и показы авторского кино. Пару раз мы с родителями тоже участвовали в них в качестве гостей. Близняшки были скучными занудами, пусть даже ма всегда твердила, что не стоит злословить о других за глаза.

— Да, — кивнула я. — Там. А ты откуда знаешь?

— Собираюсь устроиться к ним горничной, — усмехнулась Дженни.

Она вышла из машины, которую снова окинула странным взглядом, покачала головой и пошла вверх по улице.

Я отправилась домой, уверенная, что вижу ее чуть ссутуленную спину в последний раз. И что мои неприятности на этом закончились.

Я дошла до конца улицы и повернула направо. Приложила руку к груди, чтобы почувствовать, как гулко отдаются в ладонь удары сердца. Давно уже со мной не было такого. Возвращение в родной город вызывало внутри забытые чувства. Волнение. Трепет. Радость. Любопытство. Страх. Долгие годы меня учили не бояться и не радоваться — не становиться приманкой для феромагеров, но сейчас не находилось сил, чтобы удерживать эмоции внутри. Я смотрела на то, как теперь устроен Хай-Сайд, и не узнавала его. Раньше дома казались выше, а улицы — шире. По памяти безошибочно удалось найти дорогу от центра до нужных кварталов, но местность выглядела чужой и незнакомой.

Ситуацию усугубила девчонка, подвернувшаяся по пути. Ее волнение било в меня удушливой волной, смешиваясь с моим собственным так, что если бы мы вдвоем не ехали на машине, а шли пешком, все феромагеры Джорджтауна слетелись бы в один миг. На наше счастье разразилась гроза. Возможно, только поэтому я до сих пор спокойно шла по улице, не чувствуя чужого присутствия рядом. Дождь — прекрасная возможность стать невидимкой. Шум заглушает звук шагов, вода окутывает тело, смывая с него след запаха. Природа, вообще, хитрая штука. Она наделяет охотника и жертву равноценным набором преимуществ и слабостей, чтобы посмотреть насколько интересной получится борьба. Каждый феромагер слаб, их физические возможности редко превышают средний уровень. Зато они сильнейшие менталисты. Каждый человек — это ходячая феромоновая бомба. Гормоны управляют всем нашим организмом. Любое изменение настроения зависит от их состава в крови. Боимся ли мы, или сходим с ума от радости, помимо нашей воли тело вырабатывает и выбрасывает в окружающий мир феромоны, которые воспринимаются энергетическими вампирами как признак мощных эмоций. На это, собственно, и ведется охота.

Чтобы хоть немного успокоиться, я заставила себя сосредоточиться на домах вокруг. Вон в том слева, с греческими колоннами, подпиравшими крышу веранды, когда-то жила одинокая старушка миссис Денвер со смешной собачкой Петси, слепой на один глаз и такой же пожилой, как хозяйка. Они любили сидеть вдвоем на крылечке и разглядывать прохожих. Судя по тому, что на подъездной дорожке теперь красовался внедорожник, а в углу веранды желтым пятном виднелся детский трехколесный велосипед, этот дом обрел уже новых хозяев. Следующий дом обзавелся высоким кирпичным забором, скрывающим двор. Пройдя чуть дальше, я остановилась, откинула капюшон и повернулась к двухэтажному зданию на противоположной улице.