Дарья Кузнецова - Венец безбрачия

— Можем, когда захотим, — отмахнулась она. — И ты шефу своему сообщи, что завтра не придёшь, а то знаю я тебя!

— Да у меня всё равно командировка до послезавтра, — пожала плечами я. — Позвоню, скажу, что нормально села, и ладно. А то он волноваться будет.

— Нет, всё‑таки бестолковая ты женщина, Зая, — укоризненно качнула головой сестра, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида. В твоём состоянии по командировкам мотаться — грех!

— Что‑то случилось? — настороженно уточнил Гер.

— Вы и ему не всё рассказали, да? — насмешливо уточнила я.

— А что, только тебе сюрпризы получать? — ехидно фыркнула сестрёнка. — Готовься, Игорёк, к роли заботливого папаши, сестрёнку ты нам вернул с ценным грузом. Пропала она с одним ребёнком, вернулась — с двумя.

Мужчина вместо ответа крепко прижал меня обеими руками, что‑то пробормотав себе под нос.

— А? — уточнила я, не расслышав.

— Я говорю, что он, сволочь, не мог не знать, и тоже ничего не сказал, и я мог всего этого лишиться, — проворчал Гер. Обиженная вниманием Славка потянула меня за руку, так что пришлось срочно обнимать её. Удовлетворённая дочь через десяток секунд уснула, и разговор продолжился на пониженных тонах.

— Кто — он? — машинально полюбопытствовала я.

— Цай, — отмахнулся бывший демон.

— Вы с ним познакомились?! — озадаченно хмыкнула я. А после сообщения подробностей и известия, с кем именно я перешучивалась по дороге к демонам, вообще на несколько секунд потеряла дар речи. Потом, правда, пришлось уже мне пояснять, откуда я его знаю и как это получилось.

— То есть, твой оператор оказался самым крутым богом что ли? — поинтересовалась с переднего сиденья Сонька, даже не пытавшаяся сделать вид, что не слушает. — И это из‑за него Славка похожа на эльфа?

— Очень может быть. Только непонятно, зачем ему этопонадобилось, — пожал плечами Гер.

Игорь. Надо, наверное, привыкать. Или не надо?

— Значит, тебя теперь зовут Игорем? — задумчиво проговорила я.

— Бери выше, — фыркнула сестрёнка. — Он ещё и наш однофамилец. Ты вообще чуешь, на что тебе божественная воля намекнула?

— В смысле?

— В смысле, дочь у тебя как Игоревна записана, — рассмеялась Соня. — Так что считай блудный папаша нашёлся.

— Надо сначала у потенциального папаши спросить и у ребёнка, — насмешливо хмыкнула я.

— Надеюсь, что ты сейчас пошутила, — раздражённо фыркнул Гер почти мне в ухо, при этом вновь крепко прижимая к себе.

— Почему?

— Потому что… Не могло же тебе на полном серьёзе прийти в голову, что я, сменив ради вас мир, жизнь и даже собственную сущность, соберусь по доброй воле от вас отказаться?

— Пошутила, — поспешила согласиться я. Соврала, конечно, но сейчас ложь была явно во спасение; не признаваться же, что до сих пор не могу поверить в собственное счастье. — Но Славка…

— Твоя дочь уже всему классу растрепала, что лично знакома с добрым волшебником Дедом Морозом, и он реально существует, потому что она попросила у него вполне конкретного папу, и тот выполнил заказ в точности.

— Хм. Теперь будем знать, что она Дику сказала, — усмехнулся Гер.

— А почему она назвала его Дедом Морозом? — растерянно уточнила я.

— Наверное, потому, что твой демон явился через три дня после Нового года, а с логикой у этого ребёнка всё хорошо, — весело фыркнула Сонька, осведомлённая о моих приключениях во всех подробностях.

— Пожалуй, — вынужденно согласилась я. — А что тут у вас вообще интересного происходило, пока меня не было? Ну, не считая Гера.

— Спецагент твой всё‑таки объявился, — хихикнула сестра. — Интересный парень, кстати, спасибо. Грозится в отпуск приехать, будем знакомиться, — задумчиво добавила она.

И я, устроив голову на плече любимого мужчины, с наслаждением впитывая подзабытое уже ощущение спокойного уюта, искренне, от всей души пожелала, чтобы у них всё сладилось; если, конечно, судьба. А проклятье…

Глупости. Нет никакого проклятья. Если бы что‑то такое было, Гер наверняка заметил бы, и непременно снял. Просто слабые мужчины боятся сильных женщин, как было с нашим дедушкой. Или любовь оказывается ненастоящей, как было у меня с Витькой. Или недостаточно сильной, чтобы победить смерть, как было с нашим отцом; сейчас мне казалось, что мама не очень‑то о нём горевала.

Этот мужчина ради меня преодолел границу миров и волю судьбы. Теперь только от меня зависит, окажется ли этот поступок напрасным. И сделать так, чтобы короткая человеческая жизнь оказалась интересней и осмысленней вечности, и была прожита не зря, по силам только нам, вместе. Наших вершин за нас никто не достигнет, никто не вырастит наших детей и никто не дотянется до далёких звёзд.